"Владимир Соколовский. Двойной узел" - читать интересную книгу автора

Комната, куда поместили Попова с Семакиным, располагалась над подсобными
помещениями магазина, поэтому проснулся Попов от голосов:
"Лиза, Лиза! Фактуру куда положила?" - "На столе, на столе, под
стеклом!" - "А ты отфактуровала?" - "Отфактуровала, отфактуровала". - "А мне
сделала, что я просила?" - "Сделала, сделала. Я тебе сделала".
Попов фыркнул, покосился на Семакина: вот человек! Спит себе... И
потащил из пачки сигарету. Закурил. Да. Повезло тебе, Юра, с этим делом.
Теперь что ж - не откажешься, ясно. Попову стало вдруг отчаянно жалко себя,
прямо хоть плачь. Надо же было, дураку, согласиться, когда на это место
сватали.
После окончания юрфака Попова направили работать следователем районной
прокуратуры в маленький городишко - чуть побольше этого. Работал ни шатко ни
валко, постепенно вникал в работу. Сложных дел не случалось, и он был
премного этим доволен: меньше спросу. Женился на маленькой врачихе из
райбольницы, перебрался из общежития в комнату. Начал подыскивать себе место
поспокойнее и поденежнее - там же, в городке, - как вдруг неожиданный случай
перемешал карты: Попов раскрыл убийство. Дело действительно было сложное. В
драке возле клуба ударили ножом в спину восемнадцатилетнего учащегося ПТУ
Борю Максимова. Он умер через два часа, не приходя в сознание. В раскрытие
преступления Попов плохо верил - слишком много народу участвовало в драке с
той и с другой стороны. "Выполню все следственные действия, а кончится срок
следствия - приостановлю дело", - так он думал. Однако повернулось иначе.
Однажды ему позвонил начальник районной милиции - ну-ка зайди!
В кабинете, кроме майора, сидели начальник уголовного розыска и
низенький, курчавый, горбоносый пацан. Попов сразу узнал его - как же,
знаменитый Жека. Здравствуй, дорогой! Хитрый, озорной, пакостливый, Жека был
кумиром городской шпаны.
Сколько его ни подозревали в мелких кражах, драках, неизменно
выворачивался. Майор пригласил Попова сесть и, взяв со стола аккуратно
выточенную финку с наборной рукояткой, обратился к Жеке:
- Вот этой финкой вы, Фарафонов, двенадцатого мая сего года возле клуба
убили гражданина Максимова.
- Не убивал я! - заверещал Жека. - Пошли вы все! В Верховный Совет
напишу! Пусть вас самих посодют! Не убивал я никого!
Начальник посмотрел на Попова. Тот пожал плечами.
- По нашим сведениям, - внушительно заговорил майор, - нож в тот вечер
был только у него. Вот. Ты - следователь, решай.
Попов встал, пошел к двери.
- Куда ты? - всполошился начальник.
- К дежурному, - ответил Попов, - за протоколами задержания. Я
задерживаю вас, Фарафонов, по подозрению в убийстве.
Почти трое суток он и начальник уголовного розыска искали
доказательства причастности Жеки к преступлению. И нашли. На третьи сутки
они привели на очную ставку парня, которому Жека после драки показывал
окровавленный нож и хвастался, как он ловко "замочил" пэтэушника.
Потом Попов с удивлением вспоминал эти трое суток, когда он искал
доказательства. "Что это на меня вдруг нашло?" - думал он. Была какая-то
сосущая ярость, ожесточение в работе, черт знает что еще. Он и радовался, и
пугался этих непонятных чувств.
О Попове заговорили. На семинаре следователей области его просили