"Владимир Соколовский. Пал Иваныч из Пушечного " - читать интересную книгу автора

выходной за пять недель! Лежал и дрыгал ногами: они еще не отошли, болели
после вчерашнего, когда он через весь город дошел сначала до Красных казарм,
после от них - до вокзала, а вечером топал пешком от Перми-Второй до
Запруда. И трамваи не ходили почему-то: ни разу не попалось ни встречного,
ни попутного. Пашка с удовольствием подумал о своих ботинках: другие бы
стерлись, скособочились от такого путешествия, а этим хоть бы что! Спасибо
за них старшему мастеру пролета Александру Ильичу! Старые ботинки,
полученные Пашкой в "ремеслухе", быстро изъело в цеху солидолом, маслом,
заливаемым в откатные механизмы, подошвы у них отпали, приходилось их
подвязывать бечевкой или куском провода. А тут случилась еще одна беда.
Старший мастер пролета, проходя однажды по участку, увидал, как Пашка,
сидящий на пушечном лафете, согнувшись и гримасничая от боли, муслит палец и
трет подошву.
- Что там у тебя, Пал Иваныч? - спросил Спешилов и замер: в подошве
ботинка была изрядная дыра, сквозь нее виднелась нога - в грязи и крови.
Оказывается, Пашка наступил на острую шпонку и рассадил кожу.
- Эх-ха! - крякнул старший мастер. - Ты вот что, Паша: обедай-ка
сегодня быстрее да подойди ко мне.
И с обеда повел его в партком, где перед секретарем продемонстрировал и
ботинок, и дыру. Секретарь вздохнул:
- Я ведь, ребята, ботинки не выдаю. Ты вот что сделай, парень: я дам
записку к начальнику госпиталя, где мы шефы, ты сходи-ка к ним после работы.
У них, бывает, остается одежонка, обутки...
Пашка пошел. Пока нашел начальство, нагляделся на раненых
красноармейцев: и безногих, и безруких, перетянутых бинтами, стонущих.
Начальнику госпиталя некогда было разбираться с Пашкой, он глянул на
записку, черкнул в уголке: "Выдать!" - и послал его к завхозу. И вскоре
Пашка вышел в обновке: ботинках из грубой, прочнейшей кожи, на толстой
рубчатой подошве. Правда, новая обувка была великовата, Пашка в ней
выглядел, как Чарли Чаплин. Ну и что за беда?
- Чьи же это были такие хорошие? - спросил Пашка у завхоза.
- Чьи были, того уж нет, - коротко ответил тот, и мальчик приумолк.
А дома, хвастаясь ботинками и разглядывая их, увидал немецкое клеймо.
Утром сам начцеха Баскаков обратил внимание на Пашкину обновку: пощупал,
поцокал языком, сказал: "Егерские!" Тут-то Пашка и понял, каким долгим путем
попали к нему ботиночки: сапожник немец стачал их, чтобы германский солдат
шагал, разя и убивая, покоряя чужие земли. Но захватчик попал в Россию, и
красноармеец поразил его в бою. А своя обутка у него была худая,
разваливалась, как у Пашки. "В такой дотопаю до Берлина!" - сказал он. И
переобулся. А потом снова был бой, на этот раз вражеская пуля нашла
красноармейца. И поехал он на Урал, но так и не смог победить жестокую рану
и скончался в госпитале, и был похоронен на воинском кладбище, на Егошихе.
Вот какие ботинки были теперь у Пашки.


9

С Перми-Второй, с проводов Димы, Пашка вернулся домой уже к ночи, еле
добрел - под конец отдыхал уже каждые пятьдесят метров. Мамка встречала его,
маячила у дома, бросилась с расспросами, но он молча, шатаясь, прошел мимо,