"Б.В.Соколов. Охота на Сталина, охота на Гитлера (Тайная борьба спецслужб) " - читать интересную книгу автора

был убит. В него стрелял начальник инженерной службы Посьетского отряда В.
Веневитин. Японцы утверждали, что труп лежал на маньчжурской стороне границы
и, следовательно, виноваты в инциденте русские. Расследование, проведенное
по приказу Блюхера, показало, что убийство действительно произошло на
территории Маньчжоу-Го. А началось все несколькими днями раньше. В первых
числах июля советские пограничники скрытно заняли позиции на высоте
Заозерная и стали рыть там окопы и возводить проволочные заграждения.
Граница же проходила по гребню этой сопки. 12 июля японцы обнаружили
советские укрепления, а 15-го послали туда отряд жандармов, один из которых
и был убит. В тот же день временный поверенный в делах Японии в Москве Ниси
потребовал от советской стороны вернуть пограничников на прежние позиции. В
ответ заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняков заявил, что ни один
советский солдат границы не нарушал. Через четыре дня состоялся резкий обмен
мнениями между послом М. Сигемицу и наркомом М.Литвиновым. По инициативе
японского командования границу перешли десятки местных жителей с письмами,
где просили русских уйти с маньчжурской земли.
Интересно, что советская сторона бои у озера Хасан неожиданно увязала с
бегством бывшего шефа Дальневосточного НКВД. В стенгазете советского
посольства в Токио в заметке с патетичным названием "Высота Заозерная -
исконно русская земля", содержание которой стало известно японскому агенту,
заявлялось, что пресса Японии в связи с "делом Люшкова" раздула истерическую
и лживую пропагандистскую кампанию и что Советский Союз вынужден был
укрепить свои дальневосточные границы. Но это была всего лишь
пропагандистская уловка - не для широкой публики, а для дипломатов и
военных. На самом деле, как мы помним, Дальневосточный фронт был сформирован
за несколько дней до побега Люшкова и за месяц до первых выстрелов на
Заозерной.
Тем временем в дело вмешался Блюхер, пославший на Заозерную свою
комиссию... Позднее в секретном приказе наркома обороны Ворошилова от 31
августа 1938 года по итогам хасанских боев, в этом явном доносе на Блюхера,
с возмущением говорилось:
"Руководство командующего Дальневосточным Краснознаменным фронтом
маршала Блюхера в период боевых действий у озера Хасан было совершенно
неудовлетворительным и граничило с сознательным пораженчеством. Все его
поведение за время, предшествовавшее боевым действиям, и во время самих боев
явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования
вооруженного отпора японским войскам, захватившим часть нашей территории.
Заранее зная о готовящейся японской провокации (вернее, советской. - Б. С.)
и о решениях правительства по этому поводу, объявленных тов. Литвиновым
послу Сигемицу, получив еще 22 июля директиву наркома обороны о приведении
всего фронта в боевую готовность, тов. Блюхер ограничился отдачей
соответствующих приказов и ничего не сделал для проверки подготовки войск
для отпора врагу и не принял действительных мер для поддержки пограничников
полевыми войсками. Вместо этого он совершенно неожиданно 24 июля подверг
сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от
члена Военного совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штерна,
замнаркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел тов.
Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске (все они отнюдь не
случайно прибыли туда еще до начала боев. - Б. С), тов. Блюхер послал
комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел