"Б.В.Соколов. Охота на Сталина, охота на Гитлера (Тайная борьба спецслужб) " - читать интересную книгу автора

теперь Люшков. Когда мы остановились в гостинице, он заметил: "Японские
города чистые, пейзажи прекрасные и дорог и ровные. Почему ваши люди так
богаты, что могут свободно покупать нужные им вещи. Сравнивая судьбу,
выпавшую мне, и светлое здание вашей страны, я испытываю чувство, будто
пробудился от 18-летнего дурного сна". В этот момент Люшков всплакнул. Я
обнял его и тоже прослезился".
Сохранились описания единственной пресс-конференции, данной Люшковым 13
июля 1938 года в токийском отеле "Санно". Присутствовавшие сошлись на том,
что бывший комиссар госбезопасности хорошо сыграл свою звездную роль. Одетый
в только что сшитый элегантный летний серый костюм, при галстуке, гладко
выбритый, очень живой, с сигаретой "Черри-брэнд" в длинном мундштуке из
слоновой кости, он казался моложе своих 37 лет. Генрих Самойлович стремился
выглядеть джентльменом. Только глаза смотрели на собеседников слишком уж
пронзительно - так, как он привык смотреть на своих агентов, от которых
выслушивал доносы и которым давал разного рода тайные задания. Говорил
Люшков низким, но сильным голосом, в спокойной и довольно привлекательной
манере, жестикулировал, словно произносящий речь оратор, и выглядел довольно
бодрым. Погрустнел только к концу, когда речь зашла о его семье. Однако
быстро взял себя в руки. После окончания пресс-конференции Люшков пожимал
руки журналистам и при этом все время улыбался.
Сохранились фотографии Люшкова, сделанные в этот памятный для него
день. Перед нами - симпатичный молодой человек: никак не скажешь, что ему
под сорок. Человек просто источает радость жизни и напоминает героя
голливудских лент, воплощение американской мечты. На лице - ни тени
озабоченности, а тем более печали. И даже не подумаешь, что на совести у
этого человека - тысячи и тысячи загубленных жизней. Не испытывал, выходит,
Генрих Самойлович угрызений совести. Радость переполняла его. Как же,
вырвался из уже готового захлопнуться капкана, не очутился, подобно своим
жертвам, у глухой стенки лубянского подвала. Воля ваша, но не думаю, что
такой человек будет искать еше приключений на свою голову и влезать в
авантюру с каким-то немыслимым покушением на всесильного "кремлевского
горца". Главное для Люшкова - спрятаться как можно надежнее, чтобы "наши
меня не догнали". А если вместо Сталина придет Молотов или, не дай бог,
Ежов - разве это изменит к лучшему положение комиссара-предателя?
Люшков мечтал о свободе, хотел избавиться от постоянного страха, что
завтра придется разделить участь тех, кого сам казнил. Но японцы церемонно,
вежливо улыбаясь, не оставляли его своим вниманием. Генрих Самойлович
превратился в своего рода почетного пленника. На него не надевали
наручников, а на окне номера гостиницы, где он жил, не было решетки. Да ведь
языка Люшков не знал - вот и приходилось почти всегда ходить в сопровождении
переводчика. Выехать же из страны ему не разрешали. Японской разведке не
было резона упускать свою добычу. Люшкова засадили за писание справок о
руководстве и структуре НКВД, о внешней политике СССР, о положении в высшем
партийном руководстве. Но вскоре в Токио решили, что вытрясли из перебежчика
все, что могли, и теперь он представляет интерес разве что для пропаганды.
Впрочем, офицеры русской секции разведки императорской армии иногда
консультировались у Люшкова по поводу внутреннего положения СССР и
организации и вооружения Красной Армии.
Генрих Самойлович мечтал уехать в Америку. Можно предположить, что
кроме немецкого он неплохо владел и английским языком. Однако вТокио отнюдь