"Л.В.Сокольников. Тетя Mina " - читать интересную книгу автора

эти страхи так на нас подействовали, что сестра стала реветь. Я не долго ее
слушала, и стала помогать. Сидим на печи, под самым потолком и воем!"
Их услышали жильцы верхнего этажа и удивились: вроде бы жилица с
подвала съехала, сами видели, как она свой выводок перевозила. Видно, не
всех увезла!? Кто там плачет!? Сколько их там!?
Жильцы взяли их к себе и сестры воспаряли духом! Пришла мать и тоже
плакала:
" - Как могли подумать, что я вас оставила!?"
Сколько было на Руси таких "зимних пленников", как моя тетушка? Кто по
беспредельной нищете не мог выйти на улицу потому, что был гол и бос? Кругом
были "свои" и все же царила такая страшная беспощадность! Какое нам
христианство? Зачем оно нам? Для нас оно слишком тяжелое, нам нужна такая
вера, коя позволяла бы изводить "друг друга" без числа! Мне нужен такой Бог,
который только бы на меня одного смотрел, а на соседа - такое делать Богу не
обязательно!
"Сидели в четырех стенах, пока не сойдет снег. Вот тогда-то мы
выбирались на воздух и радовались!
Далее идет рассказ о том, как вся ее громадная семья проживала в другой
хатенке на берегу реки: "хатка была "на заде", почти совсем в землю вросла,
окна на земле лежат, а в хатке этой народу проживало - как огурцов в бочке!
И весной эту хатку заливало, и все спасались на чердаке. Спасение этой
хатенки было в том, что она стояла во втором ряду, "на заде", и большие
льдины до нее не доходили. Будь иначе - первая льдина снесла бы эту хатку к
чертовой матери! Сидим на чердаке, страшно, собаки воют, лед шумит, холодно!
Сижу и думаю: "а если льдина все-таки налетит и разнесет нашу хатку!? И мы
полетим в холодную воду!"? А хозяин большим шестом меряет воду: прибывает,
или нет? И все в страхе: вода еще прибудет, или Бог милует?"
"...когда мать работала, то и пропитание было, а если нет работы - то и
голодными сидели. Занимала у добрых людей десять копеек на хлеб, на пять
копеек фунт хлеба купит, разделит между нами, так нам тот хлеб слаще
пирожного казался..."
Тетушка рассказывает о своей матери, а я на миг забываю о том, что пишу
о своей бабке. Мать моя - родная сестра тетушки, но почему в повествовании
чувствуется какое-то отдаление? Откуда оно?
"...я вспоминаю маму, и дивлюсь ей: она была абсолютно неграмотная, но
откуда у нее было столько благородства и гордости - этого я понять не могу.
Часто мы сидели голодные, мы дети, что мы понимали? Она нам под страхом
наказания запрещала смотреть в рот жующим людям, чтобы самим не глотать
голодную слюну:
- Смотри в сторону! - и эти ее слова, как завет, я сохранила на всю
жизнь.
А что родитель? "Родной отец"?
"мать вспоминала о нем, когда совсем худо было, и посылала меня просить
денег на пропитание. Это было для меня пыткой! Дорога на его работу
проходила между двумя церквами: Покрова и Преображения. Иду, и молюсь, чтобы
родитель был милостив и благосклонен, но часто и молитвы мои не помогали. На
родительском производстве первым делом меня собаки "встречали", кидались, с
намерениями вцепится в ноги. Успевала вскочить в коридор мастерской - мое
счастье, нет - доставалось от зубов собачьих.
А в мастерской дальше входной двери я не проходила, нельзя было такое