"Александра Соколова. Мы разминулись на целую жизнь ("Просто мы разучились..." #5) " - читать интересную книгу автора

имеем права что-либо от них скрывать. Тамара Федоровна, дело в том, что наши
отношения с Лизой долго были исключительно платоническими. Мы всеми силами
боролись с тем, что с нами происходило, потому что не хотели разрушать семью
Лизы и Алексея.
- Но все же разрушили! - снова выкрикнул Петр Игнатьевич.
- Позвольте, я закончу. Мы старались. Потому что поначалу не могли
знать точно, что означают наши чувства - любовь, или всего лишь влюбленность
или страсть. Время показало, что это все же любовь. И тогда - только после
разрыва Лизы и Алексея - мы позволили себе быть вместе.
- И он так просто отпустил тебя? - Петр Игнатьевич вскочил на ноги и
заорал, обращаясь к дочери. - Ты проститутка! Ты встречалась с ней, когда
была беременна! А муж твой идиот, надо было просто дать тебе как следует и
выбить эту дурь!
- Не смей так говорить! - не выдержав, закричала в ответ Лиза. Ее глаза
широко распахнулись, а губы скривились в гримасе. - Это из-за вас половина
моей жизни пущена коту под хвост. Я все время пыталась вам что-то доказать,
добиться вашей любви, а получала только ненависть и осуждение! Инна любит
меня так, как никто до этого не любил! Я для нее - самая лучшая, что бы ни
делала, что бы ни натворила, ясно? И я люблю ее так, как вы даже себе
представить не можете. Они с Дашей моя семья, а вы - просто дураки, которые
испортили жизнь своей дочери!
- Заткнись! - Петр Игнатьевич отшвырнул ногой табуретку и под грохот
продолжил кричать. - Мы с матерью жизнь тебе дали! Мы тебя кормили, одевали,
выучили! Вот так ты нас отблагодарила? Тебе только деньги наши были нужны, и
ничего больше.
- Какие деньги, папа? - Лиза едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться,
но предательские слезы все-таки потекли по щекам. - Сам себя послушай! Ты
упрекаешь меня в том, что я вообще родилась! Как ты можешь?
Инна появилась рядом неожиданно и как-то незаметно. Она обняла Лизу за
плечи, прижала к себе и позволила спрятать лицо на своем плече. И только
после этого она обратила спокойный взгляд на Петра Игнатьевича.
- Успокойтесь, пожалуйста, - мягко попросила она, - Никогда не нужно
говорить слов, о которых потом можно пожалеть. Давайте присядем, выпьем чаю
и все спокойно обсудим.
- Ты думаешь, я буду с тобой разговаривать? - возмущенно, но уже сбавив
тон, прищурился мужчина. - С тобой, сучкой, которая сделала это с моей
дочерью?
- Не выражайтесь. И прекратите орать, вы разбудите Дашу. Говорить с
нами или нет - решать вам. Поймите, ни криками, ни слезами, ни даже
рукоприкладством вы не измените наших с Лизой отношений. То, что мы вместе -
это константа. Вы не в силах разлучить нас. Я предлагаю поговорить только по
одной причине: хочу успокоить вас и Тамару Федоровну, объяснить, ответить на
все ваши вопросы. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли одновременно дочь и
внучку. Поймите, наконец, одно: никто не просит вашего одобрения. Мы просто
хотим помочь вам понять.
Петр Игнатьевич замолчал. Он растерялся, сбитый с толку спокойным, но
уверенным тоном голоса Инны. На его лице отобразился мучительный круговорот
мыслей. Он понял. Понял, что ничего не изменишь, что Инна ни капельки не
похожа на ту, предыдущую, ужасную. И что на этот раз все гораздо серьезнее.
- Это ужасно, - Петр Игнатьевич поднял табуретку, присел на нее и