"Леонид Сергеевич Соболев. Держись, старшина..." - читать интересную книгу автора

Ему стало ясно, что нельзя идти ни на какие сделки с самим собой:
несмотря на свой хитрый план, он мог сейчас заснуть, как и все другие, и
погубить лодку. Чтобы встряхнуться, он запел громко и нескладно. Он никогда
не пел раньше, стесняясь своего голоса, но сейчас его никто не слышал, Он
пел дико и фальшиво, перевирая слова, но песня эта его несколько рассеяла.
Вдруг он замолчал: он подумал, что наверху, может быть, подслушивают
вражеские гидрофоны. Потом с трудом вспомнил, что никаких гидрофонов нет -
лодка лежит в своей бухте.
Время от времени в лодку доносились глухие взрывы. Наверное, фашисты
бомбили наши корабли. Он вспомнил, как перед погружением, когда, сдав груз и
бензин, лодка отходила от пристани, в небе загудело неисчислимое количество
самолетов и светлые столбы встали на нежном небе рассвета, и один из них,
опав, обнаружил за собой миноносец. И снова с потрясающей ясностью он
увидел, как корма миноносца поднялась над водой и как одно орудие на ней
продолжало бить по самолетам, пока вода не заплеснула в его раскаленный
ствол.
- Держись, старшина, - сказал он себе вслух, - держись, старшина...
Люди же держались...
Его охватила жалость к этим морякам, погибшим на его глазах, и
внезапная ярость ожгла сердце. Он поднял к подволоку кулак и погрозил.
- Еще и лодки ждете, чертовы дети?.. Прождетесь... - сказал он тихо и
отчетливо.
Ярость эта как будто освежила его и придала ему сил. Он пошел по
отсекам, чтобы найти тех, кого он наметил, и перетащить их в центральный
пост, чтобы при всплытии привести их в чувство. Он наклонился над
электриком, когда услышал в конце отсека шаги. Перегнувшись и посмотрев
вдоль лодки сквозь путаную сеть труб, штоков и приборов, он увидел, что
кто-то, шатаясь, подошел к люку и взялся за задрайку. Старшина быстро прошел
к нему.
- С ума сошел? Кто приказал?
Но тот, очевидно, не понимал. Старшина попробовал его оттащить, но тот
вцепился в задрайку с неожиданной силой, покачивая опущенной головой, и
бормотал:
- Обожди... на минутку только... обожди...
Он боролся со старшиной отчаянно и упорно, потом вдруг весь ослаб и
упал возле люка.
Борьба эта утомила старшину, и он вынужден был отсидеться. Едва он
отдохнул, как упавший снова встал и потянулся к задрайкам. На этот раз
схватка была яростней, и, может быть, тот одолел бы старшину и впустил бы в
лодку воду, если б не пустяк: старшина почувствовал, что рука с
командирскими часами прижата к переборке, и ему почему-то померещилось, что
если часы будут раздавлены в этой свалке, то он не сможет разбудить
командира вовремя. Он рывком дернулся из зажавших его цепких объятий, и
бредивший снова потерял силы. Для верности старшина связал ему руки чьим-то
полотенцем и долго сидел возле, задыхаясь и вытирая пот. Когда он смог
подняться на ноги, было уже десять минут десятого. Он прошел к командиру и
тронул его за плечо:
- Товарищ капитан-лейтенант, время вышло, вставайте!
- Старшина? - тотчас же ответил тот, не открывая глаз. - Хорошо,
старшина... Держись... Не забудь разбудить...