"Леонид Сергеевич Соболев. Воспитание чувства" - читать интересную книгу автора

корабль, и шагнул было к ящику. Но тут за кормовой рубкой грохнуло четвертое
орудие, и ему показалось, что уже грянула взрывом пылающая в ящике смерть.
Это было так страшно, что он ринулся с кормы вслед за остальными. Шаг в
сторону ящика оставил его позади всех, и отчаяние охватило его: если он
споткнется, ему никто не поможет. Подлое, паническое малодушие подогнуло его
колени. Он сделал усилие, чтобы шагнуть, и вдруг впереди, у носового
мостика, увидел комиссара.
Филатов, расталкивая встречных, бежал на корму, и Кротких понял -
зачем. Догадка эта поразила его. В два прыжка Кротких очутился у ящика и,
обжигая ладони, ухватился за дно. Ящик был слишком тяжел для одного
человека. Второй - бежал на помощь. Но этот второй человек был комиссар
корабля, и подпускать его к ящику было нельзя.
Он присел на корточки и схватил раскаленный стабилизатор крайней мины.
Ладонь зашипела, острая боль на миг захолонула сердце, но мина вылетела за
борт. Он тотчас схватил другую.
Может быть, он что-то кричал. Так потом рассказывали ему товарищи:
говорили, что он прыгал на корточках у ящика, танцуя какой-то страшный танец
боли и ругаясь во весь голос бессмысленно и жутко. Но мины летели за борт
одна за другой, быстро освобождая горящий ящик. Выпрямляясь с очередной
миной в руках, он увидел комиссара: тот был уже у кормового мостика, рядом
со смертью. Тогда Кротких, надсаживаясь, поднял на поручни опустошенный
наполовину ящик. Пламя лизнуло его лицо. Бушлат загорелся. Он отвернул лицо
и сильным толчком сбросил за борт ящик. Потом ударил по бушлату ладонями,
уже не чувствующими огня.
Тут кто-то крепко и сильно схватил его за плечи. Он повернул голову.
Это подбежал комиссар.
- Ничего, товарищ комиссар, уже тухнет, - сказал он, думая, что
комиссар тушит на нем бушлат.
Но, взглянув в глаза комиссара, он понял: это было объятие.

1942