"Леонид Сергеевич Соболев. Третье поколение (Из фронтовых записей)" - читать интересную книгу автора

которую можно было послать куда угодно - в шестидесятикилометровый марш на
острова, во внезапный налет на фланг, на выручку и поддержку атакующим
укрепления частям. Но они же умели, если надо, сутками лежать на льду.
Это было в середине февраля. Мороз окончательно распоясался, и тридцать
градусов ниже нуля считались без малого оттепелью. Балтийский отряд брал
береговые противодесантные укрепления. Они были расположены на горе, в лесу
- не видные под снегом и ветвями броневые и бетонные доты. Лес перед ними
был полон снайперов, гнездившихся на деревьях в меховых спальных мешках и на
выбор бивших по любой цели, показавшейся на снежном пляже и на льду перед
берегом. Балтийцы залегли в торосах, в четырехстах метрах от берега. Пять
суток провели они на льду, прячась за торосами. Достаточно было приподнять
над льдиной шлем, чтобы в него щелкнула пуля снайпера или короткой точной
очередью хлестнул пулемет из амбразуры дота. Четыреста метров ровного льда,
засыпанного снегом, были непроходимы, Но краснофлотцы преодолели это
страшное голое пространство и ворвались в укрепления.
Для этого они прибегли к способу, получившему название "подснежного
плаванья".
Днем балтийцы лежали за торосами, изредка развлекаясь охотой за
снайперами. Кто-нибудь поднимал над торосами шлем или высовывал на мгновение
руку - в ледяной барьер тотчас ударяла снайперская пуля, а соседи
присматривались, с какого дерева бьет очередная "кукушка". Тогда
подозрительное дерево прошивали пулеметом, и порой ветви его приходили в
движение, обсыпая снег, и вниз тяжело падало тело. Других занятий днем в
"ледяном сидении" не было.
Ночью же торосы оживали. С тыла по льду приходили в отряд
друзья-балтийцы. Они привозили на санках, на спаренных лыжах цинки с
патронами, термосы с горячим флотским борщом, родную газету "Боевая
балтийская", отпечатанную тут же в лесу на хитром агрегате из грузовика,
фанеры и типографской машины (которую самоотверженно вертел сам редактор,
заменяя мотор), Потом, к заходу луны, краснофлотцы пускались в опасный путь
по открытому пространству, где, кроме снега, не было никакого прикрытия от
пуль.
Им помогала точная стрельба балтийских артиллеристов. Далекая батарея
клала снаряды в доты и перед ними прошивала шрапнелью прибрежный лес,
усеянный снайперами. Но ни один снаряд не падал в заветное пространство в
четыреста метров между торосами и берегом, оставляя дорогу для наступления.
За этим следил молодой лейтенант, "полпред" артиллерии на льду: за много
километров от своей батареи он корректировал ее огонь, пользуясь услугами
радиста Андреева, притащившего в торосы трофейную финскую переносную
станцию.
Веря в точность балтийской артиллерии, краснофлотцы по одному
отправлялись в "подснежное плаванье", вплотную к разрывам наших снарядов.
Они оставляли ненужные им теперь лыжи, вырывали в снегу перед торосами
подобие снежной ванны, ложились в нее и, прижавшись подбородком к груди,
опустив голову, начинали сверлить надетым на нее стальным шлемом ход в
снежной стене. Медленно, метр за метром, они ползли в снегу, как кроты,
скрываясь от тех белофинских стрелков, которых не отогнала от амбразур
артиллерия. Так они проползали открытое пространство, добирались до берега и
там окапывались, зарываясь в снег и в землю.
На четвертые сутки белофинны, очевидно, поняли этот маневр. Они решили