"Леонид Сергеевич Соболев. Рождение командира" - читать интересную книгу автора

крикнул:
- Краснофлотец ранен, а вы сидите! Перевязать краснофлотца!
Резкий его тон отрезвил доктора. Лейтенант оглянул остальных, боясь
встретить еще в ком-нибудь страх. Все опять подняли на него глаза. В них
было такое спокойное ожидание приказаний, что он невольно обернулся: нет ли
за ним командира? Но сзади были только вздыбленное море, серая пелена дождя
и баркас.
А командиром, на которого все смотрели, был он сам.
Баркас плавно и мерно покачивался сзади, показывая то борт, то палубу.
Ящики стояли в нем, прикрытые намокшей парусиной. Тимошин посмотрел на них с
неожиданным любопытством. Некоторое время он разглядывал их, соображая,
потом присел на корточки, достал папиросу и ловко Закурил от первой же
спички, прикрывая ее ладонями.
- Товарищ Паньков, - сказал он весело, - придется еще разок нырнуть.
Тащите-ка эту сволочь на борт, обрубим... Зубило есть?
Сеть была вытащена на катер. Толстый смоленый трос, твердый и негибкий,
держал ячейки сети, и доктор понял, почему его нельзя было ни перерезать, ни
размотать с винта. Ударами зубила отрубили оба конца. Буек стало медленно
относить. Катер был освобожден от тяжелого груза сетей, но винт по-прежнему
оставался в плену у обрывка троса, и доктор недоумевающе посмотрел вокруг:
что же изменилось?
- Подтянуть баркас! - скомандовал Тимошин. - Товарищ старшина,
останетесь с прислугой на катере. Возьмем вас на буксир, понятно? Остальные
- в баркас! Живее, бьет!..
Серая туша баркаса была уже рядом с бортом. Она нависала над ним на
волне, готовясь его стукнуть, но вдруг оседала вниз, и катер сам норовил
ударить баркас. Прыгать пришлось с умом. Наконец оттолкнулись, и баркас
начало относить ветром. Тимошин встал на корме баркаса.
- Штормовое вооружение ставить! Одну фокмачту в средний степс, понятно?
- сказал он и, дождавшись, пока разобрались в рангоуте и в снастях,
скомандовал: - Рангоут ставить! Куда вы ванты потащили, Паньков? Мало под
парусами ходили? Сюда! Так! Завернуть здесь вот...
Тимошина точно подменили. Он лазил по баркасу, помогая, показывая, что
надо делать, шутил, подгонял и нетерпеливо посматривал на волну. Мачта была
поставлена, паруса разобраны, он вернулся на корму, взялся за румпель и,
вдруг став серьезным, крикнул:
- На фалах!..
Он изогнулся, всматриваясь в волну, и, улучив момент, закончил команду:
- Паруса поднять!
Парус, подхваченный ветром, резко надулся, захлопал над головами,
баркас лег на бок и рванулся вперед. Лейтенант следил за буксиром. Буксир
быстро натягивался, и в тот момент, когда он готов был рвануть баркас всей
тяжестью неподвижного еще катера, Тимошин двинул рулем. Баркас стал против
ветра, дернулся, потеряв ход, и потом, осторожно уваливаясь под ветер, стал
плавно забирать ход, таща за собой катер.
- Теперь пойдет - хоть песни пой, - сказал Тимошин и поудобнее сел на
банке. - На шкотах не зевать! На руках держать, а то и перекинет... На баке,
вперед смотреть!
- Есть смотреть! - донесся веселый голос Корнева.
Баркас под штормовым вооружением шел в полный бакштаг - самый выгодный