"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

крадучись выскользнули из поста. На смотровой площадке нес вахту Генка
Лыткин.
- Вы куда? - перегнулся он через перила.
- Рыбачить, - ответил Виктор.
- Старшина спит?
- Спит.
- Ну будет вам, когда проснется, - пообещал Генка и покачал головой.
- Ладно, - беспечно махнул рукой Костыря. - Ты иди лучше кашу вари.
Генка обидчиво засопел и отвернулся. Виктор усмехнулся, вспомнив,
как Генка варил рисовую кашу. Они тогда с ним только что прибыли на пост,
заменили двух заболевших цингой матросов. Никогда в жизни Генка не
кулинарил, и в первое его дежурство по камбузу Чупахин дал задание
попроще - всего-навсего сварить кашу. Генка набухал полную кастрюлю риса,
залил водой, поставил на огонь и сел ждать. Смотрит: рис шапкой
поднимается над кастрюлей. Что делать? Сообразил: неладно что-то. Позвать
на помощь постеснялся. А рис все лезет и лезет. Схватил Генка ложку и
давай уплетать. Полными ложками ест, давится полусырым, хрустящим на
зубах рисом, а тот все прет и прет через край. Ел-ел - полкастрюли
слопал. Вдобавок еще пересолил. Ребята от каши отказались. А Генка потом
животом маялся.
Курбатов и Костыря перебрались с берега на ледовый припай и
обосновались один у трещины, другой у полыньи. Гладкий и скользкий лед
под ногами похрустывал, дышал, но до берега было недалеко и потому
безопасно.
Виктор опускал в полынью самодельный сачок, через несколько минут
поднимал его и вытряхивал на лед пять-шесть рыбешек. Попадалась все
сайка, породы тресковых. Кастыря же ловил "на поддев", с пятью крючками.
У него дело спорилось лучше, у ног лежала горка трепещущей рыбы, раза в
два больше, чем у Виктора.
Всю зиму ребята питались солониной, консервами и сушеной картошкой.
Осточертела такая еда, и теперь они были рады попробовать свежинки. Еще
зимой Костыря обещал: "Погодите, вот весна настанет, и рыбки поедим, и
птиц тут будет видимо-невидимо, яиц навалом. Откроем филиал ресторана
"Дары природы".
Подошел Генка. Он томился ожиданием.
- Ну как?
- Порядок, - подмигнул Костыря.
- Вот Чупахин проснется, будет "порядок".
- Ты иди на свое место, а то сам наряд схлопочешь, - огрызнулся
Костыря, снимая рыбешек и бросая их на лед.
Рыба билась, сверкая на солнце чешуей, и затихала. Издали будто
груда серебра лежит.
Виктор бросил ловить и смотрел в блекло-синюю даль. Он
подсознательно ждал какого-то дива, которое вот-вот должно было
свершиться.
Солнце уже несколько дней не закатывалось, низко торчало над
горизонтом и величественное снежное пространство днем и ночью дробилось,
рассыпая радужные блики. Но было еще холодно.
И вдруг ощутимо дрогнул воздух под напором южного ветра, будто
дохнуло из печи. Стало жарко, как возле огня, и это было странно: кругом