"Анатолий Пантелеевич Соболев. Рассказы о Данилке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Пап, а почему на луне не живут?
- А чего там делать! Разве там такую красоту найдешь, как на земле?
Погляди - это ль не красота!
Данилка опять посмотрел вокруг и опять согласился с отцом, что такой
красоты нигде не сыщешь.
Въехали в лес, который давно поджидал их, затаенно и молча темнея
зубчатой грядой и этим зарождая в сердце мальчика какую-то непонятную
тревогу.
Густой осинник тускло светил стволами. Данилка с радостной жутью
косил глазом в таинственные, темные дебри, ожидая за каждым деревом
горящие волчьи глаза. Потом пошел ельник, уснувший под пластами снега, и в
нем было еще сумрачнее - луна плохо пробивалась сквозь высокие деревья, и
Данилку еще больше охватила робость, и он плотнее прижался к отцу. Гнедко
бежал, чутко прядая ушами и тревожно косясь на темноту лесной чащобы;
только отец сидел как ни в чем не бывало и спокойно курил цигарку, пуская
приятный махорочный дым.
Когда вынырнули из леса, Данилка облегченно вздохнул. Гнедко тоже
побежал веселее. Внизу, в лощине, затемнели бугры приземистых домов,
занесенных по самые крыши снегом. Это было село, о котором отец всегда
говорил с ненавистью: "Осиное гнездо". Кулацкое, богатое село. Оно лежало
на полпути от бабушки к дому.
Кошевка заскользила вниз под извоз, раскатилась на ухабе и ударила со
всего маху правым полозом в выбоину. Данилка чуть не вылетел из кошевки.
Отец чертыхнулся, сани вкатили в глухой переулок. И тут правая оглобля
отлетела, кошевку развернуло поперек дороги.
- Тпру-у-у! - Отец натянул вожжи и соскочил с кошевки.
Гнедко остановился, тяжело поводя боками. Отец осмотрел оглоблю, с
досадой сказал:
- Завертка лопнула. Вот черт! И хозяева поуснули все.
В деревне стояла тишина, даже собаки не брехали, попрятались от
мороза. Светило два-три окошка.
- Посиди, - сказал отец, - я схожу.
Отец пошел к ближайшей избе, долго стучал, наконец ему открыли.
Вернулся отец, ругаясь:
- Кулачье! Веревки на завертку жалко.
Отец начал колдовать над лопнувшей заверткой, развязывать зубами
заледенелые узлы. Он долго возился с нею, отогревая время от времени
дыханием закоченевшие пальцы. У Данилки стало пощипывать нос, он плотнее
закутался в тулуп и терпеливо ждал.
- Все. Готово, - наконец сказал отец, поднимаясь. - Доедем
как-нибудь.
Данилка выглянул из тулупа и вдруг увидел, как по ярко освещенной
лунным светом улице, пластаясь над самой дорогой, летит стая собак.
Мальчишка похолодел, хотел крикнуть и не успел. Свора навалилась на отца.
Он отпрянул от кошевки. Огромные, как телки, кобели молча рвали отцу
тулуп. Он, хрипло бранясь, отбивался ногами и неуклюже крутился на месте.
Гнедко всхрапнул, шарахнулся в сторону и увяз в сугробе. Кошевка соскочила
с торного места и легла боком в снег на обочине. Данилка чудом удержался.
Он с ужасом глядел, как здоровенный кобель повис на отце. И тут он
заметил, что у ворот ближнего дома стоят два мужика. Данилка не понимал,