"Х.З.Собачий "Сломанная Головоломка" [H]" - читать интересную книгу автора

- И вправду. Ведь если ну никак не могло быть - так и не могло же!..
А я-то: за детишек, Семеныч, прости, ох как боялся, как боялся!.. Ой, ну
слава богу!.. - стерев выступивший на лбу пот, он громко рассмеялся. -
Жива! Ух, хорошо!
Семен Семенович тоже улыбался. Он взял кружку и, чокнувшись с Михаилом
Сергеевичем, допил пиво.
Михаил Сергеевич повернулся к Шурику: - Слышь, ты, козел философский?
- брезгливо сказал он. - Дети были ни при чем, понял, да? Выродок... - и
он смачно сплюнул на пол.
- Понимаешь?.. - осторожно спросил у Шурика Семен Семенович. - Сам
же видишь: не самоубийство, не убийство... Ни одна версия не проходила. Ну
не могло этого быть...
- Не понимает... - посмотрев на Шурика, сказал Михаил Сергеевич.
Бар закрывался. В зале погасили половину лампочек, шатающиеся
посетители по одному потянулись к выходу. Шурик молчал, глядя куда-то вдаль.
- Совдепия проклятая! - простонал он вдруг в наступившем полумраке. И
заплакал. - Совдепия проклятая!.. У!.. Совдепия проклятая!.. - колотя
кулаками по столу, он раскачивался из стороны в сторону. - Гады!!
Коммунисты, ненавижу!.. - а в конце еще тихонько, тоненько завыл почему-то:
- И-и-и... Славя-я-яне...
Михаил Сергеевич и Семен Семенович недоуменно переглянулись. Опять
подошла старушка уборщица с тряпкой в руках и, остановившись, принялась
смотреть на Шурика, Михаила Сергеевича и Семена Семеновича. Маленькая такая,
морщинистая, в пуховом платочке.
- Чего тебе, бабуль? - спросил Михаил Сергеевич. Та в ответ
улыбнулась беззубым ротиком, но не ушла: все рассматривала нежно их,
наклонив голову набок.
Зал почти опустел. Пьяный лысый паренек и его растрепанная счастливая
теперь девушка тоже, обнявшись и склонив друг к другу головы, покачиваясь,
пошли к выходу. Только несколько человек, застыв, внимательно слушали
сообщение об итогах заключительного голосования.
- Эй, мужики!.. - тихонько сказал им из-за стойки бармен Сережа.
Громко щелкнув, замолчали громкоговорители.
- Идем, идем, - ответил за всех Семен Семенович. - Шурик!.. Брось!
Затихший вновь Шурик, опять глядя в пустое пространство перед собой,
качнулся, вышел из-за стола и неуверенно пошел к дверям. Старушка догнала
его и сунула в руку пакет с надписью "Год Лошади".
Семен Семенович грустно покачал головой. Он осторожно достал из-под
стола перевязанный желтой лентой, шуршащий целлофаном букет и, бережно
прижав его двумя руками к груди, двинулся вслед за Михаилом Сергеевичем.
Старушка помахала им ручкой и ушла к себе на мойку.
- Чего это ты?.. - ткнув в букет, спросил Михаил Сергеевич. -
Юбилей?
- Да вроде того... - любовно оглядев букет, ответил Семен Семенович.
- Вот, купил себе. Правда красиво?
- Сколько стукнуло-то? - спросил Михаил Сергеевич.
- Пятьдесят восемь лет, четыре месяца и восемнадцать часов... - не
задумываясь ответил серьезно Семен Семенович и, подмигнув, объяснил: -
Ровно семьсот месяцев!.. Представляешь? Семь раз по сто!
- Эх, время идет!.. - вздохнул Михаил Сергеевич, глядя в темное небо.