"Чарльз Перси Сноу. Смерть под парусом " - читать интересную книгу автора

В жизни своей не встречал я человека, способного производить столько
шума. Но сейчас я обрадовался этому голосу, ибо он сулил мне отдых в каюте и
стаканчик горячительного из рук какой-нибудь милой девушки. Предвкушая
удовольствие, я сейчас готов был простить Роджеру и его голос, который
гремел, как иерихонская труба, и даже то, что я по его милости в этот
промозглый вечер исколесил чуть не всю округу вдоль и поперёк.
На душе у меня стало легче, как только я ступил на причал и окликнул
Роджера. С яхты послышался какой-то шум и грохот, потом над люком показалась
голова Роджера.
- Это ты, Иен? Где ты пропадал? - встретил меня радостный Роджер.
- Принимал участие в самом нелепом кроссе. Бег с препятствиями, ничего
более идиотского представить себе нельзя.
Роджер раскатисто захохотал.
- Ну-ну, иди-ка к нам да пропусти стаканчик. Все как рукой снимет!
Я поднялся на яхту.
- Как бы не так, снимет! - проворчал я. - Умереть человеку спокойно не
дадут!
Роджер захохотал и повёл меня вниз, в каюту. Спускаясь следом за ним, я
невольно обратил внимание на то, что он толстеет не по дням, а по часам,
таким грузным он не был ещё никогда.
Внизу стоял шум и звенели бокалы. Каюта была залита ярким светом.
- А вот и Иен! - крикнул кто-то; меня подтолкнули к койке, и Эвис
налила мне в высокий бокал золотистого коктейля.

Всякий раз, когда я видел Эвис, у меня возникала мысль: будь я лет на
двадцать помоложе, красота девушки волновала бы меня ещё больше, но наши
отношения были бы лишены той непринуждённости, которая существовала между
нами сейчас. Теперь же мне оставалось лишь благодарить судьбу за тихую
радость, которую испытываешь в обществе таких женщин.
Эвис была фантастически хороша в тот вечер. Только она одна могла
разливать вино с таким видом, будто совершала полное глубокого смысла
таинство, и томная грация девушки, и её нервный рот, и тонкие белые руки
приводили меня в неописуемый восторг. Все в ней было прелестно - от
каштановых волос, откинутых с высокого лба назад, до длинных стройных ног;
однако, подумал я, достаточно было бы одних лишь этих глаз, чтобы считаться
очаровательным созданием.
- Ваши глаза, дорогая, пленительны своей печалью, - обратился я к ней.
Я был на сорок лет старше Эвис, а возраст даёт свои преимущества: можно
щедро и без стеснения расточать комплименты, правда, рассчитывать при этом
на вознаграждение, ради которого комплименты говорятся, не приходится.
- Вы умеете сказать приятное, Иен, - ответила она и протянула мне
зажжённую сигарету.
- Видимо, это от долгой практики; когда я был желторотым юнцом, я
ничего в этом деле не смыслил, - пробормотал я, ретируясь в свой угол.
- Её глаза действительно пленяют печалью, - заметил Кристофер, сидевший
в противоположном углу. - Печалью, какая бывает у людей, никогда не знавших
настоящего горя.
Из темноты на миг возникло его бронзовое лицо с улыбкой на жёстких,
волевых губах.
Эвис вспыхнула и радостно засмеялась в ответ. В моей памяти всплыли