"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу автора

преследовать Бодлеров в течение долгого времени. Но Квегмайры почти не
обратили на ее слова внимания.
- Об этом не беспокойся, - заявил Дункан.- Главное - чтобы вы не попали
ему в руки. План, может, и рискованный, но только это мы и смогли
придумать - занять ваше место.
- И придумывать что-то другое времени у нас не остается, - добавила
Айседора. - Надо спешить, если мы хотим стянуть в столовой куль муки и не
опоздать в класс.
- Нам еще понадобится веревка или что-то вроде, чтобы тащить за собой
куль, как будто это ползет Солнышко, - добавил Дункан.
- Мне тоже надо кое-что раздобыть, - сказала Вайолет, - чтобы сделать
приспособление для выделки скобок.
- Нидоп, - заключила Солнышко, что означало нечто вроде: "Тогда пошли".
Дети вышли из Сиротской лачуги, предварительно сняв шумные башмаки и
надев обычные, и двинулись через лужайку к столовой. Они шли и нервничали -
прежде всего потому, что не полагается тайно прокрадываться в столовую и
похищать разные предметы, и еще потому, что их план в самом деле был очень
рискованный. Нервничать - неприятное занятие, и я не пожелал бы никаким
маленьким детям нервничать больше, чем нервничали Бодлеры и Квегмайры, когда
шли в столовую. Однако, должен сказать, нервничали они недостаточно. И это
относится не к тому, что им предстояло прокрасться в столовую, что делать
запрещалось, и не к тому, что им предстояло стащить разные разности, тем
более что их не поймали. Нет, им следовало нервничать гораздо больше из-за
своего плана и из-за того, что случится ночью, когда сядет солнце, на бурой
лужайке станет темно и засветится фосфоресцирующий круг. Сейчас, когда
каждый был на своем месте, им следовало здорово нервничать из-за того, что
случится, когда они поменяются местами.

Глава одиннадцатая

Если вы когда-нибудь наряжались на Хэллоуин или были на маскараде, вы
знаете, что, надев маскарадный костюм, испытываешь какое-то особое волнение,
смесь возбуждения и предчувствия опасности. Однажды я попал на один из
знаменитых балов, которые устраивала герцогиня Виннипегская, и то был один
из самых опасных и волнующих вечеров в моей жизни. В костюме тореадора я
незаметно проскользнул во дворец и замешался в толпу гостей, между тем как
за мной гнались дворцовые стражники, переодетые скорпионами. В тот момент,
когда я вошел в бальный зал, я почувствовал, что Лемони Сникет перестал
существовать. На мне была одежда, какой я никогда прежде не носил: алая
шелковая треуголка, шитый золотом жилет и плотно прилегающая черная маска.
Мне казалось, что это уже не я, а кто-то другой. И оттого что я ощутил себя
другим, я осмелился подойти к женщине, к которой мне запрещено было
приближаться. Она стояла на веранде из полированного серого мрамора одна
("веранда" - это такое модное слово вместо слова "балкон"), одетая в костюм
стрекозы, в сверкающей зеленой маске, с огромными серебристыми крыльями.
Пока мои преследователи сновали между гостями, стараясь опознать меня, я
незаметно вышел на веранду и сообщил ей то, что безуспешно пытался передать
ей последние пятнадцать долгих одиноких лет.
- Беатрис! - вскричал я в тот миг, когда скорпионы узнали меня. - Граф
Олаф - это...