"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу авторапреследовать Бодлеров в течение долгого времени. Но Квегмайры почти не
обратили на ее слова внимания. - Об этом не беспокойся, - заявил Дункан.- Главное - чтобы вы не попали ему в руки. План, может, и рискованный, но только это мы и смогли придумать - занять ваше место. - И придумывать что-то другое времени у нас не остается, - добавила Айседора. - Надо спешить, если мы хотим стянуть в столовой куль муки и не опоздать в класс. - Нам еще понадобится веревка или что-то вроде, чтобы тащить за собой куль, как будто это ползет Солнышко, - добавил Дункан. - Мне тоже надо кое-что раздобыть, - сказала Вайолет, - чтобы сделать приспособление для выделки скобок. - Нидоп, - заключила Солнышко, что означало нечто вроде: "Тогда пошли". Дети вышли из Сиротской лачуги, предварительно сняв шумные башмаки и надев обычные, и двинулись через лужайку к столовой. Они шли и нервничали - прежде всего потому, что не полагается тайно прокрадываться в столовую и похищать разные предметы, и еще потому, что их план в самом деле был очень рискованный. Нервничать - неприятное занятие, и я не пожелал бы никаким маленьким детям нервничать больше, чем нервничали Бодлеры и Квегмайры, когда шли в столовую. Однако, должен сказать, нервничали они недостаточно. И это относится не к тому, что им предстояло прокрасться в столовую, что делать запрещалось, и не к тому, что им предстояло стащить разные разности, тем более что их не поймали. Нет, им следовало нервничать гораздо больше из-за своего плана и из-за того, что случится ночью, когда сядет солнце, на бурой лужайке станет темно и засветится фосфоресцирующий круг. Сейчас, когда случится, когда они поменяются местами. Глава одиннадцатая Если вы когда-нибудь наряжались на Хэллоуин или были на маскараде, вы знаете, что, надев маскарадный костюм, испытываешь какое-то особое волнение, смесь возбуждения и предчувствия опасности. Однажды я попал на один из знаменитых балов, которые устраивала герцогиня Виннипегская, и то был один из самых опасных и волнующих вечеров в моей жизни. В костюме тореадора я незаметно проскользнул во дворец и замешался в толпу гостей, между тем как за мной гнались дворцовые стражники, переодетые скорпионами. В тот момент, когда я вошел в бальный зал, я почувствовал, что Лемони Сникет перестал существовать. На мне была одежда, какой я никогда прежде не носил: алая шелковая треуголка, шитый золотом жилет и плотно прилегающая черная маска. Мне казалось, что это уже не я, а кто-то другой. И оттого что я ощутил себя другим, я осмелился подойти к женщине, к которой мне запрещено было приближаться. Она стояла на веранде из полированного серого мрамора одна ("веранда" - это такое модное слово вместо слова "балкон"), одетая в костюм стрекозы, в сверкающей зеленой маске, с огромными серебристыми крыльями. Пока мои преследователи сновали между гостями, стараясь опознать меня, я незаметно вышел на веранду и сообщил ей то, что безуспешно пытался передать ей последние пятнадцать долгих одиноких лет. - Беатрис! - вскричал я в тот миг, когда скорпионы узнали меня. - Граф Олаф - это... |
|
|