"Лемони Сникет. Огромное окно ("Тридцать три несчастья" #3) " - читать интересную книгу автора

злосчастной жизнью, неудовлетворенность новыми обстоятельствами не
уменьшалась. В свободное время Вайолет разбирала на части модель поезда,
отвинчивая рычажки и переключатели в надежде изобрести с их помощью
что-нибудь для приготовления горячей пищи, не пугая Тетю Жозефину. Но при
этом ей хотелось, чтобы та просто взяла и включила плиту. Клаус обычно сидел
в кресле в библиотеке, поставив ноги на скамеечку, и читал про грамматику,
пока не закатывалось солнце. При этом он иногда поглядывал в окно на мрачное
озеро, и ему невольно хотелось, чтобы они все еще жили у Дяди Монти с его
рептилиями. Солнышко же, урывая время от занятий грамматикой, грызла голову
Красотки Пенни, при этом невольно мечтая, чтобы родители их были живы, а
сами они благополучно жили-поживали в бодлеровском доме.
Тетя Жозефина нечасто выходила из дому, так как слишком многое за его
пределами ее пугало, но однажды дети рассказали про слова таксиста о
приближающемся урагане Герман, и она согласилась спуститься вместе с ними в
город, чтобы закупить продукты. Тетя Жозефина не ездила в автомобилях, так
как боялась, что дверца не откроется и она окажется в ловушке, поэтому они
шли всю дорогу вниз пешком. Когда они достигли рынка, ноги у Бодлеров
буквально отваливались.
- Вы уверены, что не хотите, чтобы мы взяли на себя готовку? - спросила
Вайолет, когда Тетя Жозефина протянула руку к бочонку с лимонами. - Когда мы
жили у Графа Олафа, мы научились делать соус путтанеску. Это совсем нетрудно
и абсолютно безопасно.
Тетя Жозефина покачала головой:
- Будучи опекуншей, я обязана готовить для вас еду, я мечтаю
испробовать рецепт приготовления холодной лимонной похлебки. Поистине этот
Граф Олаф - злой человек, подумать только - заставлять детей стоять около
плиты!
- Да, он очень жестоко обращался с нами, - подтвердил Клаус, но не
добавил, что приготовление обеда было наименьшим злом в течение того
периода, когда они жили у Графа Олафа. - Меня до сих пор мучают кошмары, я
вижу во сне ужасную татуировку у него на щиколотке. Она всегда меня пугала.
Тетя Жозефина нахмурилась и потрогала узел на макушке.
- Боюсь, ты сделал грамматическую ошибку, Клаус, - сурово произнесла
она. - Когда ты сказал: "Она всегда меня пугала", можно было подумать, что
ты имеешь в виду щиколотку, а ведь ты имел в виду татуировку. Надо было
сказать: "Татуировка всегда меня пугала". Ты понял?
- Да, понял. - Клаус вздохнул. - Спасибо, что поправили меня, Тетя
Жозефина.
- Нику-у! - выкрикнула Солнышко, что, возможно, означало нечто вроде:
"Не очень-то вежливо указывать Клаусу на грамматические ошибки, когда он
расстроен".
- Нет, нет, Солнышко, - решительно сказала Тетя Жозефина, поднимая
глаза от списка покупок, - слова "нику" не существует. Вспомни, что мы
говорили о правильной английской речи. Вайолет, будь добра, принеси
несколько огурцов. Я, пожалуй, сделаю на следующей неделе холодный огуречный
суп.
Вайолет внутренне застонала, то есть "она ничего не сказала, но в душе
была разочарована из-за перспективы опять есть холодный обед". Однако она
улыбнулась Тете Жозефине и свернула в проход, где продавались огурцы. Она с
тоской глядела на полки с вкусными продуктами, для приготовления которых