"Сергей Снегов. Стрела, летящая во тьме" - читать интересную книгу автора

сильный... На Земле его избаловали, надо прямо сказать. Легкие победы над
женщинами он рассматривал как что-то естественное. И, появившись на
Альтоне, он дал понять, что далеко не со всеми экспедиционными запретами
будет считаться. Просто дружеские отношения с Анной его не устраивали.
Трудно даже назвать ухаживанием его поведение, правильней другое слово -
наступление. Она как-то пригрозила, что пожалуется Сидорову. Фред
язвительно расхохотался: "Как вы думаете, это меня остановит, Анна?" Она
ничего не ответила и вышла. Он догнал ее в коридоре, с силой схватил за
руку и прошептал: "Идите к Сидорову, прошу вас. Надо же вам знать,
насколько вы для меня важней всех Сидоровых на Альтоне и в мире!" В эту
ночь Анна не спала. Она поняла что события идут к беде. Рой мягко сказал:
- Значит, он по-серьезному влюбился в вас, Анна, если так повел себя?
Она покачала головой:
- Он не влюбился, он увлекся. Фред был неспособен на серьезные
чувства, он мог увлекаться. По-настоящему он был влюблен только в
археологию. Каменным богиням, найденным на Зее-2, он отдал больше страсти
и времени, чем всем своим возлюбленным, вместе взятым. Открытые им изделия
древних цивилизаций навсегда сохранились в его памяти, он мог часами с
восторгом говорить о них. Женщины же в его жизни появлялись и исчезали, он
часто не мог правильно назвать имени той, в которую был когда-то влюблен,
он смотрел на фотографии своих подруг и путал их имена. Любовь,
накатывавшая на него временами, была стремительна, бурна, настойчива, но
оскорбительна. Она мучила, ей было трудно противиться - радости в ней не
было.
- Все это было до вас, - вдруг сказал Генрих. - Вы не допускаете
мысли, что Фред переменился, встретив вас? Что чувство к вам - впервые в
его жизни - было серьезным?
Анна повернулась к Генриху, долго всматривалась в него, словно не
понимая вопроса. Она колебалась, это было явно. Генрих знал ответ и не
сомневался, что она его тоже знает. Он хотел определить, какова мера
искренности в ее словах, исчерпывающа ли ее честность перед собой. И когда
она заговорила, Генрих, удовлетворенный, взглядом показал Рою, что больше
вмешиваться в беседу брата с Анной не будет. Она сказала то, чего он ждал.
- Посмотрите на меня, - попросила она с горечью. - Разве я похожа на
тех красавиц, которым он дурил голову? В сравнении с ними я дурнушка. У
него был альбом - друзья, сотрудники по прежним экспедициям,
возлюбленные... Он с охотой показывал его нам, я могла определить свое
место в их ряду. Да и не в одной внешности дело. Духовно я тоже
проигрывала... Он вращался среди блестящих людей, мужчин и женщин. Я сразу
поняла, что лет через пять, показав на мою фотографию, если она займет
место в его альбоме, он скажет: "А вот эта - Таня... Нет, кажется, Мэри...
Не помню точно. Мы с ней провели отличные два года на Альтоне. Просто не
могу понять, почему я так скоро охладел к ней!"
Она замолчала и перевела дух, стараясь усмирить поднявшееся волнение.
- Возвращаюсь к тому вечеру... Ну, когда Фред сказал, что он
подождет... Аркадий вбежал в салон. Я рыдала, положив голову на стол, он
стал на колени, успокаивал меня. Я была вне себя, не могла совладать с
собой. И я наговорила лишнего. Я призналась Аркадию, что люблю Фреда, и
что любовь Фреда ко мне ужасает и оскорбляет меня, и что у меня нет сил
защищаться, и что, если он не оставит своих настояний, я не смогу устоять.