"Сергей Снегов. Сверхцентр бессмертия" - читать интересную книгу автора

сформулировать свою просьбу. Завтра я выступаю на сессии Академии наук с
докладом о наших работах. После меня докладывает Лоренцо - если он сумеет:
говорю тебе, интеллект его с каждым днем деградирует. Он, дубина, не
понимает, насколько опасно для него самого прикосновение ко мне. Я ужасно
боюсь, что он полезет здороваться рукопожатием или похлопает по плечу, он
страшно любит такие вульгарные жесты. Охрани меня от него, Генрих! Не
позволяй касаться меня! Оттесни, если он станет приближаться ко мне.
Сможешь это сделать?
- О, несомненно! - сказал Генрих. - Можешь быть уверенным, Франци, я
раньше всех завтра приду в академию и постараюсь защитить тебя от Лоренцо.
- "Постараюсь"... Не надо такого слова! Оно угловатое, такие резкие
грани... Просто защити, Генрих! Так круглей...



2


- Я с самого начала был уверен, что Франц не в своем уме, - задумчиво
сказал Рой. - Между прочим, все, кто общался с ним в последнее время,
замечали прогрессирующую ненормальность. О Лоренцо Нгага и говорить не
приходится. Мне охарактеризовали его как сумасброда и грубияна, не
лишенного некоторого таланта экспериментатора, но и не больше. Таким
образом, расспросы подтвердили первоначальное впечатление. Но, видишь ли,
имеется одно смущающее меня обстоятельство.
- Оно связано с решением гравитационной загадки?
- Да, Генрих. Я показал Томсону формулу "гравитационного крана",
принесенную тобой от Франца. Томсон ошеломлен. Именно так он
охарактеризовал свое состояние.
- Иван очень увлекающийся человек.
- Но преувеличения его не превосходят определенных границ. Он назвал
решение Франца гениальным. Он считает, что нам с тобой нужно немедленно
поискать конструктивное оформление идеи Франца. Согласись, такое отношение
многозначительно.
- Ты будешь завтра на сессии?
- Я опоздаю к открытию. Но доклада Франца не пропущу.
Генрих пришел даже раньше, чем обещал. Приглашенных было мало. Он
прогуливался по залу Истории цивилизации, это был его любимый зал,
наполненный статуями и картинами. Генрих словно бы здоровался со всеми
этими знаменитыми людьми, реально существовавшими и вымечтанными так
рельефно, что они стали реальней множества существовавших. В уголке
великих путешественников он постоял перед статуями Одиссея, Колумба и
Дон-Кихота. Колумб властно показывал вдаль. Одиссей с испугом и радостью
озирался, он словно бы увидел что-то восхитительное и страшное. Дон-Кихот
дружественно протягивал освобожденную от железной перчатки руку. Обычай
требовал, чтобы посетители пожали руку благородного рыцаря, Генрих
выполнил обычай.
Мимо несся Томсон, он всегда мчался как на пожар, но, разглядев
Генриха, академик притормозил.
- Это же черт знает что! - крикнул он возбужденно. - Что до меня, то