"Александр Снегирев. Сделано в Америке " - читать интересную книгу автора

допустили в путешествии. Первая ошибка заключалась в том, что мы садились в
машины к неизвестным людям. Нам мог бы попасться маньяк, мне даже кажется,
что один субтильный джентльмен из тех, что нас подвозил, таковым являлся. Он
смотрел на меня в упор и сразу предложил перейти на "ты". Еще чуть-чуть, и
он бы положил мне ладонь на колено. С такими не успеешь оглянуться, как
останешься без головы запакованным в полиэтиленовый пакет на дне
канализационного люка. К счастью, джентльмен вез нас недолго, наверное, моя
неразговорчивость его не возбуждала.
Следующей ошибкой была ночевка в доме мисс Эн. К счастью, эта мисс
бальзаковского возраста оказалась просто гостеприимной дамой, а будь она
сумасшедшим трансвеститом-людоедом, что тогда? Но Небеса оберегли нас.
Третьей ошибкой была наша поездка в машине, набитой наркотиками. Если
бы тот полицейский не оказался разгильдяем, сидели бы мы ближайшее
десятилетие за решеткой, но Провиденью было угодно снова отвести от нас
беду. И все же неприятности настигли нас там, где мы их совсем не ждали. У
Паа не было денег, и нам пришлось разделиться. Это была самая страшная
ошибка из всех возможных. То, что могло последовать за этим, виделось мне в
самом мрачном свете.
Я давал мужское обещание подруге Юхана найти ее любимого во что бы то
ни стало. Я видел себя ищущим пропавшего Юхана по бескрайним просторам
Америки. Я мысленно бродил по прерии и умирал от жажды. Я опрашивал
свидетелей и очевидцев. Я вершил страшную месть. Мне было страшно. Напившись
из-под крана, я погрузился в тревожный сон.
Поутру, набив живот бесплатными кексами, я принялся ждать. Вскоре меня
забрал крепкий господин на огромном пикапе. Господин оказался хозяином
мотеля "Томас Джеферсон Инн". Он отвез меня в мотель.
Весь день я следовал за уборщицей, которая вводила меня в курс сложной
технологии помыва унитазов и смены постельного белья. В перерывах я тоскливо
смотрел вдаль и постоянно спрашивал, который час. Я дико нервничал по поводу
Юхана, и хозяева решили, что я гомосексуалист.
Юхан прибыл к вечеру и сразу застрял в моих сентиментальных, но крепких
объятиях. Эти объятия окончательно уверили местных в нашей с Юханом
противоестественной связи. А если учесть то, что я скакал от радости, а Юхан
вел себя холодно и сдержанно, то все сразу точно определили, как в нашем
союзе разделены обязанности.
Мы выпили пивка, и Юхан рассказал мне про то, как они на бешенной
скорости долетели до городка Паа. Оказалось, что этот городок населен одними
реднеками, по нашему - скинами. Юхана проинструктировали: не надо
показывать, что он иностранец. В крайнем случае Юхан должен был говорить,
что его мать австралийка, а отца он не помнит. Дома Паа снял очки и оказался
индейцем. Комнаты переполнялись книгами и всякими древностями. Жена Паа
уехала на курорт, а чековую книжку заперла в багажнике своего розового
"Кадиллака". Паа взламывал замок ломиком, но замок выдержал. Потом Паа влез
в салон и проник в багажник через заднее сидение. После Юхан ночевал у Паа
дома.
Ночью младший сын Паа ломился внутрь с криками: "Факин нигер ин май
хаус, Паа!" Выкрикивая слово "нигер", сын Паа имел ввиду Юхана. Для реднеков
все иностранцы нигеры. А нигером быть не всегда хорошо. Услышав угрожающие
вопли, Юхан в темноте нащупал сначала увесистую пепельницу, а потом
канделябр. Применить эти орудия ему не пришлось: Паа успокоил своего