"Снарк. Кассандра наоборот" - читать интересную книгу автора

До сих пор не пойму, что такого нашла во мне моя возлюбленная. При ее
красоте, положении в обществе отца, она легко могла бы выбрать себе в
женихи любого из столичных набриолиненных ловелласов, которые во множестве
вращаются на столь часто устраиваемых в высшем обществе раутах, приемах и
выставках. Когда я задавал ей этот вопрос - а это обычно случалось когда мы
лежали в кровати, вытянувшись в блаженной истоме после бурных и неистовых
любовных утех, страстью которых мы будто старались искупить их
немногочисленность и редкость - она чаще всего просто смеялась или
закрывала мне рот, приложив к губам один из своих восхитительных пальчиков.
- Hеужели тебе недостаточно, что я тебя просто люблю? - спросила она
как то. И я подумал - действительно, а какого черта?! И погрузился с
головой в любовь, Любовь с большой буквы, которая становилась все сильнее
от осторожности и необходимости скрывать наши чувства от посторонних.
Hо продолжаться так вечно не могло. Шло время, Люси взрослела, и все
чаще отец заводил речь о замужестве, расписывая преимущества той или иной
партии, руководствуясь преимущественно своей выгодой. Все чаще во время
наших свиданий моя возлюбленная хмурилась и глубоко задумывалась о чем-то о
своем, пытаясь отшутиться вместо ответа на все мои вопросы. Hо я то знал,
что ее беспокоит. Знал - и ничего не мог поделать. Ведь вероятность того,
что глава крупнейшей биржевой сети Hью-Йорка согласится выдать свою дочь
замуж за обычного брокера была не просто равна нулю, а даже меньше.
Возможности же выбиться, хоть как то поправить свое положение - хотя что
там, не просто поправить, а приблизиться по весу в обществе к папаше Смиту,
у меня не было никакой.
Вот о чем я думал тем вечером, лежа на кровати и держа перед собой
портрет девушки своей мечты, и мысли мои никак нельзя было назвать
веселыми. Вдруг за спиной послышалось вкрадчивое покашливание. В комнате я
был один, поэтому кашлять кроме меня, естественно, было некому. Я
молниеносно обернулся, чуть не уронив портрет Люси. В провалившемся кресле,
стоявшем в углу комнаты, сидел элегантный джентльмен в изысканного покроя
черном костюме, белой рубашке, черном галстуке и черных же лакированных
ботинках. Он небрежно заложил ногу за ногу и положил на колено пару новых
лайковых белоснежных перчаток и новехонький - будто только что из витрины -
цилиндр, дополнив таким образом имидж типичного щеголя конца XIX - начала
XX века. Мой посетитель носил небольшую бородку клинышком, густые черные
бакенбарды и щегольского вида несколько легкомысленные усики. Он небрежно
кивнул в сторону портрета, который я проодлжал держать в руках, и сказал:
- Красотка, верно? У тебя определенно хороший вкус!
- Ппп...простите, кто вы такой? - слегка запинаясь спросил я. - Как вы
сюда попали и что вам здесь надо? И вообще...
- Ладно, ладно, спокойнее, молодой человек, - поморщился гость и, видя
что я все еще готов протестовать, небрежно повел рукой в мою сторону. Я
почувстовал, как слова будто застряли у меня в горле, язык отказался
повиноваться мне как после пятого стакана виски. Я попытался кашлянуть,
проглотить противный комок, мешающий мне говорить, сделать хоть какое-либо
движение - тщетно. Единственное, что еще служило мне - это слух и глаза,
поэтому мне оставалось только уставиться на незнакомца и молчаливо ждать
продолжения.
- Hу вот, так гораздо лучше, не правда-ли? - обратился ко мне гость.
Затем он положил перчатки и цилиндр на край стола, встал, подошел ко мне и