"Даниэль Смушкович. Зазеркальное утро" - читать интересную книгу автора

Утреннее солнце лениво заглядывало на чердак, будто в
надежде обнаружить там что-нибудь интересное. Эйела попыталась
увернуться от ласкового лучика, нащупавшего ее лицо, даже
закрылась простыней, но утро уже вступило в свои права - пора
просыпаться, пора... о боже, нет! Я проспала!.. Тьфу,
примерещится же спросонья. Пятница сегодня, выходной. И в школу
не надо; слава пророку, что этот год последний, как же надоело
в унылую летнюю жару изнывать за рассчитанными на малолеток
столами. Только вот почему это я на чердаке, а не у себя в
спальне?
Мысли в ее не вышедшем еще из забытья мозгу ворочались
медленно, как лииги в трясине, и ответ пришел не сразу. Ну
конечно, вчера она была в гостях, на вечеринке. У кого? Это
сейчас неважно, это вспомнится позднее, когда она будет давать
объяснения родителям. А когда вспомнится, она все равно соврет,
что была у Рейты или у Энны. Не хватало ей выслушивать их
нравоучения, когда голова еще кружится от вчерашней пены. Да,
пены! Это за лимайа срок дают, и правильно, а пена - что пена?
Так, и наркотик-то слабенький. но голову от нее ведет - дай
боже.
Так где вчера?.. Ладно, оставим. Важно, что она не
нанюхалась до полного беспамятства, а добрела до родных пенат и
черным ходом, чтобы никого не будить, пролезла на чердак, в
свое убежище, где в пыли веков громоздится старый диван. Тут-то
она и отрубилась.
Эйела блаженно потянулась и зажмурилась, подставив лицо
струе света. Пружины скрипнули. Ах, добрый старый диван!
Сколько раз ты возмущенно скрежетал ржавыми внутренностями и
извергал клубы пыли, когда на тебе... Нет, не будем об этом.
Вчерашнего хватит.
Интересно, сколько сейчас времени? Можно, конечно,
потянуться за часами, но уж больно лениво. Легче прислушаться -
не звенят ли тарелки на кухне, не звучат ли голоса? Просто
удивительно, сколько звуков сопровождает нашу жизнь. Хоть
философскую концепцию на этом строй.
И тут Эйелу будто током ударило. Она вскочила на диване -
тот протестующе взвыл. В доме стояла полная тишина. На только в
доме - в городе. Ни звука, ни шороха - только ее дыхание, стук
сердца и перестон взбудораженных пружин. Как в кошмарном сне -
но это не сон. Ей уже снился кошмар этой ночью, дикое
порождение пенного бреда - рев мегафонов, лучи прожекторов,
рычание моторов, топот ног, сумятица, паника, страшное
одиночество пустого и темного чердака. Кошмар ушел, одиночество
осталось.
- Ерунда какая, - произнесла Эйела вслух, надеясь
подбодрить себя, но слова глухо канули в чердачную пыль. И
снова тишина. Как рассказ ужасов. Словно нет никого на всей
земле - одна Эйела Верарма в пустом доме, в пустом городе...
- Чушь, - уже не столь убежденно повторила Эйела. Из