"Виктор Смирнов. Прерванный рейс" - читать интересную книгу автора

- Мало этих деталей, - сказал я. - Во-первых, фуражка. Она осталась на
видном месте, хотя преступник мог сбросить ее в воду, и тогда мы начали бы
поиски только на рассвете. Зачем он оставил фуражку? Быть может, хотел,
чтобы поиски начались намного раньше.
- Что же, верно, - хмыкнул Шиковец. - А если он просто не заметил
фуражки?
- Но, кажется, убийца опытен и предусмотрителен! Вторая деталь:
Маврухин знал преступника и не боялся его. Он не ожидал удара. Никто не
слыхал крика, схватки не было. А Маврухин - сильный парень, боксер. Значит,
он не опасался за свою жизнь и не принимал никаких мер предосторожности.
- Что ж, - еще раз хмыкнул Шиковец. - Правильно. Но главный вывод:
преступник - из экипажа "Онеги".
- "Онеги"?
- Посмотрите на схему этого района порта.
Он взял лист бумаги и начертил прямую линию.
- Это пирс. У восьмого причала стоит "Онега". Немного дальше -
"Ладога". Вот вход в порт. Сразу же - охраняемый склад. Сторож Осенько
видел, как Маврухин прошел по направлению к теплоходам. Если бы кто-либо
проник в порт несколько раньше или в то же время, вслед за Маврухиным,
сторож обязательно заметил бы постороннего. Здесь освещенный участок. К тому
же с наступлением сумерек Осенько спустил с привязи собаку, а она признает
только своих...
Я кивнул. Со свирепым нравом овчарки Джильды мне уже пришлось
познакомиться...
- Со стороны Южного склада тоже никто не мог пробраться незамеченным:
там освещаемая лампами трехметровая бетонная ограда. Южный склад принадлежит
водочному заводу, стало быть, сторожат... Остается еще один путь - по воде.
Вплавь или на лодке. К счастью, весь вечер шкипер с лихтера "17" выбирал
переметы недалеко от "Ладоги". Он не видел и не слышал, чтобы кто-либо
подплывал к пирсу. Только две лодки отчалили от "Онеги", а затем вернулись.
- Это сестры Забелины.
- Стало быть, убийца не мог в тот вечер проникнуть в порт. Запрятаться
заранее?.. Где? "Ладога" исключается. Значит - "Онега". Возможно,
посторонний...
- Исключено. Постороннего сразу бы заметили, - сказал я.
- Значит, свой. Есть подозрения?
- Никаких.
Он в упор посмотрел на меня серыми, спокойными глазами: "Что ж ты,
сыщик?"

С Шиковцом мы расстались через полчаса. Прошел короткий дождь, и воздух
был насыщен свежестью мокрой зелени. Волна неповторимых и несмешивающихся
ароматов наполняла улицу.
В такой вечер хочется быть счастливым и праздным...
Я поскорее покинул колдовскую улицу и вышел на проспект, где гремели
трамваи. Дождавшись своего вагона, забрался в тамбур, в самый угол.
Шиковец довольно холодно расстался со мной. На прощанье он вручил
фотокарточку молодого человека с прической "под битлзов" и попросил
проследить, не вынырнет ли этот мальчик где-нибудь в портовых закоулках.
Просьба предоставляла возможность уйти от трудного "дела Маврухина" под