"Виктор Смирнов. Прерванный рейс" - читать интересную книгу автора

Продавец не лгал, это было ясно. Значит, Маврухин заходил сюда, когда
начал "коммерцию" и подыскивал клиентуру. Наверно, в конце концов он нашел
Копосева. Фамилию этого типа я слышал от Шиковца.
Оставалось проверить еще библиотеку и райпрокуратуру. Но что было
делать там Маврухину? Знакомства с блюстителями закона он не поддерживал и
любовью к чтению не отличался.
Я свернул на тихую аллею, где находилось кирпичное здание с надписью по
фронтону: "Библиотека имени Новикова-Прибоя". Оказалось, абонемент на
ремонте и открыт лишь читальный зал. Это облегчало задачу.
В большом прохладном зале сидели два пенсионера и библиотекарша,
славная девушка в передничке, который делал ее похожей на школьницу. Я
подсел за ее столик.
- Август, пусто, - как будто оправдываясь, сказала девушка.
Ее звали Надей, она скучала, поэтому, поговорив о литературе, мы
перешли на кинематографию.
Затем я сказал, что недавно в читальном зале побывал один мой приятель
и восторженно отзывался о Наде. Это была маленькая ложь, и я очень сожалел,
что приходится забрасывать блесну перед этой наивной девчушкой.
Естественно, Надя заинтересовалась приятелем, я назвал его, и моя новая
знакомая тут же принялась перелистывать журнал, в котором записывала фамилии
читателей.
- Вы все придумали, - сказала она. - За последнюю неделю никакой
Маврухин не приходил.
- Ну ладно, придумал!
- Вы обманщик, - весело сказала Надя. - Ну, посидите, почитайте.
Хотите, дам детектив? Ох, там такое преступление! "Тайна старого особняка".
Оставалось еще заглянуть в райпрокуратуру, но я решил этого не делать.
Есть какая-то грань, за которой педантизм превращается в маниакальную
одержимость. Подумав об этом, я тут же переступил роковую грань: достал
фотографию.
- Вот мой приятель. Все-таки кажется, он рассказывал именно о вас.
Тонкие брови взметнулись вверх.
- Он был три дня назад. Но какой же он Маврухин? Я его хорошо помню: за
книжками пришлось бегать в хранилище.
Какая-то пружинка во мне вдруг соскочила со стопора и, больно ударив,
заставила вздрогнуть.
- Он не Маврухин, - Надя заглянула в журнал. - Он Чернов Павел
Иванович.
- Господи, конечно же, Чернов. Мы его только так называем Маврухиным.
Кличка.
Вот и толкуй о том, что чудес не бывает! За какой же книгой приезжал
сюда Маврухин, если он вынужден был пробираться тайком да еще и разводить
конспирацию?
- Наверно, Кочетова опять читал, - сказал я. - Он Кочетова очень любит.
- Нет, нет! - махнула рукой Надя. - Принесите, говорит, книжки про
старинные иконы. Спрашиваю в шутку: "Верующий?" - "Нет, - говорит, - но надо
провести беседу с баптистами, а я не совсем разбираюсь". - "Действительно, -
отвечаю, - не разбираетесь: баптисты икон не признают". Он смутился: "Я их
путаю, баптистов и прочих. Какая разница - все они заблуждаются". Ну, я
принесла две книги.