"Василий Смирнов. Саша Чекалин " - читать интересную книгу автора

плотники перестроили, и бороздки морщин на лице у бабушки глубже, и руки ее
кажутся более жесткими, когда она гладит Сашу по голове.
- Сходили бы на огород, натаскали бы морковки, - предлагает она
ребятам.
- У нас своя морква, - откликается Витюшка и деловито напоминает
брату: - Пошли домой.
Августовское солнце уже склоняется к закату, когда они возвращаются
обратно. По дороге с поля идут косари в белых рубахах. Издалека Саша
различает заливистый лай Тенора. Очевидно, кто-то пришел. Теперь братья
мчатся домой во всю прыть.


ГЛАВА ВТОРАЯ

Осенью, когда с полей убрали хлеб, отец и мать стали допоздна
засиживаться на сходке или у соседей, а возвращаясь домой, говорили все об
одном: "Колхоз... Колхоз..."
Разговор о колхозе Саша слышал теперь всюду, где собирались люди: на
речке, у колодца, в кооперативе, у дедушки в кузнице.
Степок и Серега, как наиболее сведущие, объясняли ребятам, что у кого
мало земли и скотины, те за колхоз, а кто побогаче, позажиточнее - те
против.
- Мы малоземельные, мы за колхоз! - кричали они и лезли с кулаками на
Егорушку и Илюшу.
- А мы воздерживаемся... Не вступаем... - оборонялись неповоротливый,
медлительный Илюша и его приятель - рыженький остроносый Егорушка.
- Мы тоже за колхоз! - кричали Саша и Витюшка. А бойкая на язык,
чернявая, глазастая Зинка дразнила тех и других:
- Дурачки!.. Косолапики!.. Драться-то не умеете! - При этом она топала
ногами, обутыми в материны ботинки, и показывала язык.
Ей несмело и застенчиво, потряхивая русыми косичками, вторила Тонька
Плакса. Она всегда следовала за своей подружкой, пользуясь ее защитой.
- Давай их поколотим, - предлагал Саше решительный и драчливый
Егорушка, подступая к девчонкам. Лицо у него горело от обиды.
- Да ну их! - Саша пренебрежительно махал рукой. Как бы девчонки ни
дразнились, Саша редко выходил из себя. И притом он знал, как опасно
связываться с ними. Поднимут такой рев, словно их режут.
- Нагулялись, гулены!.. - ворчливо осведомлялась мать, когда сыновья
возвращались с улицы: Саша в старом укороченном отцовском пиджаке, а Витюшка
в пальтишке, сшитом из материной юбки, оба по уши в снегу.
- Нагулялись, - сипло отвечал Саша, дуя на озябшие кулаки.
Теперь скорее к отцу на печку. Устраиваясь рядом с отцом, Саша
чувствует, как снизу, сверху, с боков - отовсюду в него струится тепло.
Сердито гудит, завывает ветер в трубе - кто-то, наверно, там живет, черный,
мохнатый и злой. Где-то в углу стрекочет сверчок. Сколько ни искал его Саша
в мшистых пазах стены, не мог найти. Умел сверчок прятаться, невидимкой
звонко распевать свои песни. И днем и ночью, в любую погоду...
Зимой в избу к Чекалиным зачастили соседи, родственники. Сидели они
долго, порой до первых петухов. Плавал у потолка сизый табачный дым, тускло
светила надяетолом пятилинейная лампа, свистел ветер за стеной, и вьюга била