"Василий Иванович Смирнов. Зина Портнова (пионеры-герои)" - читать интересную книгу автора

"Неужели это все правда?" - с ужасом думала Зина, и ее сердце тоскливо
сжималось. Утешала надежда, что отец и мать не в оккупации, остались в
Ленинграде. Она теперь избегала говорить с тетей Ирой о Ленинграде,
напоминать ей о родных. Видела: тетя Ира очень страдает, предчувствуя, что
погиб муж.
- Преждевременно хоронишь, - старался успокоить ее брат. - Он
железнодорожник, с каким-нибудь эшелоном, наверно, пробился к своим. Это мы
с ребятами здесь застряли.
Хотя и сам дядя Ваня с каждым днем становился мрачнее, теперь он уже
часто вслух задавал себе терзавший его вопрос: как это он, участник
гражданской войны, так опростоволосился, остался в деревне?
Пожалуй, единственным членом семьи, не потерявшим бодрости, живости, не
впавшим, как остальные, в отчаяние, была бабушка. "Что людям, то и нам!" -
откликалась она своей обычной поговоркой, когда возникал какой-либо
тревожный разговор. Ее явно утешало, что в избе так много близких и она не
одна.
Общительный, разговорчивый дядя Ваня, не в пример сестре и племяннице,
дома долго не засиживался, все чаще стал наведываться к соседям, уходить в
поселок.
Зине казалось странным, что дядя Ваня не только охотно вступал в
разговор с любым встречным, но и общался с полицейскими, даже угощал их
махоркой. Спрашивал, сколько они получают за свою службу, как относятся к
ним гитлеровцы. А когда тетя Ира упрекнула его, что ведет он себя с
полицаями слишком панибратски, дядя Ваня заявил:
- Я правду ищу. Живем мы теперь, как кроты в норе. Нет у нас ни газет,
ни радио. Разговаривая с ними, что-нибудь новое узнаю.
Однажды, вернувшись из поселка, он сообщил:
- Немцы уже не так ретиво хвастаются своими победами. Есть слух, что
наши под Смоленском сильно им по зубам дали. Значит, наши уже задерживают
гитлеровцев, не дают им ходу дальше. - Помолчав, добавил: - В станционном
поселке неспокойно. На днях подожгли склад с хлебом, развинтили рельсы на
узкоколейке, оборвали провода телеграфной связи.
"Значит, есть люди, которые не хотят покоряться гитлеровцам", -
обрадовалась Зина.
От дяди Вани она узнала, что в станционном поселке появилась полевая
жандармерия.
- На рукаве у них череп со окрещенными костями. Говорят, эти страшнее
гестапо. Расстреливают без допроса.
Однажды дядя Ваня вернулся из поселка не один. К большой радости
домашних, привел двоюродную сестру Зины - Ниночку Давыдову.
- Вот встретил Нину, наше Солнышко... - сказал он, пропуская вперед
круглолицую светловолосую девушку с короткой стрижкой, в измятом дорожном
платье и рваных ботинках.
Весной в Ленинграде Нина, которую в семье с детских лет ласково
называли Солнышком, вышла замуж за военного летчика и сразу же уехала с ним
в пограничную воинскую часть.
- Ниночка!.. И ты с нами?.. - бросилась к ней бабушка, обнимая и целуя.
Поздоровавшись, Нина устало опустилась на лавку.
- С вами... с вами, - повторяла она, привлекая к себе и нежно целуя
Любашу и Гальку. - Ой, как я только уцелела, как добралась до Оболи, и сама