"Елена Смирнова. Лунный путь " - читать интересную книгу автора

глаза, с убранными крыльями и спрятанными волосами его можно было бы принять
за человека.
Жаль, что аледов в этом мире остались только единицы. Эта раса создала
очень много, в том числе и положила начало Долине. Аледами было написано
огромное количество книг и сотворено множество артефактов, которыми маги
пользовались до сих пор.
И до сих пор в народе ходят легенды о том, что аледы - это потомки
драконов, хотя и было доказано, что это не так. Впрочем, широкие массы и о
Серебряных Детях говорят, что их породила сама Смерть. Глупость, конечно,
ничем не обоснованная, но глупость живучая. Мы такие же человеческие дети,
как и все остальные, и появляемся на свет в семье обычных людей. Странно,
что в моем роду ни у кого нет серебряных волос и моего дара. Так же, как и
серебряных глаз. Но вопросы о законности моего рождения отпадали
автоматически - с братом-близнецом мы были похожи одновременно и на мать, и
на отца. Вот только грива брата, опускавшаяся почти до середины спины, была
обычного льняного цвета, а глаза - простые серые, безо всякого проблеска
серебра. У меня же... но одно лицо на двоих, несомненно, содержало черты
лица обоих родителей, так что споры утихали, даже не начавшись.
Подхватив едва не выроненную таки папку, я достаточно бодро зашагала к
башенке. Спустилась с моста, оказавшись в прохладной тени помещения. На
лестнице, ведущей на первый уровень, тоже было пустынно - все, кому нужно
было подняться или спуститься, в основном использовали порталы. Я и сама в
основном пользовалась ими, но сейчас просто не могла позволить себе такую
роскошь.
На нижнем уровне пахло травой и цветами, а еще - водой, которой тянуло
от озер и каналов. Каблуки цокали по светлым плитам мощеной площади и улиц,
но этот достаточно громкий звук заглушался голосами, веселым смехом и
музыкой, которую играл, сидя на камне, представитель остроухого народа.
Денег за играемую балладу он не просил, да и никто не стал бы ему подавать.
Подать эльфу - значит, унизить его, к тому же, судя по одежде, тканой
золотом и серебром, этот бессмертный вовсе не нуждался в средствах, а играл
скорее для души.
Впрочем, слуха и голоса ему было не занимать.
Я его узнала. Махать было бесполезно, так что я просто подошла и
присела рядом. Алвиэль завершил песню изящным росчерком, и струны лютни
замолкли. Он повернул голову в мою сторону. Все-таки услышал и почувствовал,
как я сажусь рядом. Я всегда удивлялась тому, насколько тонкий у него слух.
Впрочем, по-другому он не смог бы выжить - глаза эльфа были завязаны черной
лентой, концы которой терялись под копной блестящих, как шелк, волос чистого
золотого цвета, ниже лопаток стянутых в хвост. Не знаю, как Алвиэль ослеп -
он никогда не распространялся об этом, и мои расспросы разбивались о глухую
стену молчания. Однако я точно знала, что это не от рождения - бард иногда
рассказывал мне некоторые истории из жизни до оседания в Долине. И в жизни
"до" он был зрячим.
- Каиса? - даже не спросил, а утвердительно сказал Алвиэль, тонкими,
чуть удлиненными пальцами оглаживая полированный бок лютни.
- Привет, - поздоровалась я. - Все поешь?
- А что мне еще делать? - усмехнулся бард, и мне почему-то показалось,
что он чего-то недоговаривает. Впрочем, мне это казалось при любом разговоре
с ним, и за несколько лет общения я уже привыкла к этому. - Надолго в