"Алена Смирнова. Голова в кустах" - читать интересную книгу автора

- Мам, почему у нас дома скучно?
- Скучно? - переспросила я и обиделась.
Неблагодарный. Книжку ему почитала, игровую приставку включила, лекцию
о недопустимости поочередного кусания одного яблока пятью детьми в форме
сказки про "зловредных микробчиков" экспромтом выпалила. А ведь могла бы и
банальным надежным подзатыльником обойтись. Да, после лекции час молчала.
Но не из пренебрежения ребенком. Просто он полюбопытствовал, каким
микробом Шуркин папа хотел заразить Шуркину же маму, когда сначала напоил ее
вином приемом "рот в рот", а потом дал закусить зажатой в собственных зубах
клубникой. Кажется, я вслух признала спиртное слабым антисептиком, манеру
угощать ягодами приписала занятым рукам данного папы. Ну Севка мне и
растолковал, чем эти руки были заняты.
После чего мои челюсти заклинило на шестьдесят минут. Однако позже я
легко включилась в дискуссию о реальности Бабы Яги. И вот, пожалуйста, сын
заскучал.
Оказалось, в печаль Севку вверг наведенный мною накануне порядок. Мне и
самой было ясно - переусердствовала, квартира приобрела нежилой вид. Мы с
мальчиком взялись исправлять оплошность. Для затравки покидались диванными
подушками. Потом договорились играть в спецназ. Облачились - Сева в нечто
напоминающее камуфляж, я - в черные брюки и черную же кожаную куртку.
Натянули трикотажные шапочки с прорезями, все честь по чести. Из оружия сын
выбрал водяной автомат, я - незаряженный пневматический пистолет Макарова.
Включили музыку погромче и принялись кривляться, кто во что горазд. Севке
особенно удавались засады под кроватью, мне отвлекающие маневры в ванной: я
там ухитрялась белье полоскать.
В разгар буйства позвонили в дверь.
Я, забыв про свой маскарадный грабительский прикид, подбежала и
посмотрела в "глазок". Увидела приставленное к нему удостоверение о
принадлежности правоохранительным органам, вообразила, что это шутка друзей
ментов, хмыкнула, картинно вскинула тяжелый "ПМ" и широчайшим жестом левой
руки обеспечила гостям доступ в помещение.
В следующий миг мой почти настоящий пистолет отлетел неведомо куда. А я
звучно шмякнулась лбом о кафель лестничной площадки. Смятый нос шума
соприкосновения не издал, зато повлажнел от крови и засаднил мгновенно.
Прикушенный язык распухал, не участвуя в членораздельной речи и неумолимо
перекрывая резервные пути проникновения воздуха в легкие. Наручники
прищемили кожу на правом запястье, будто зубами впились. Я хрипло взвыла.
В ту пору руководитель беспокойного "убойного" отдела, полковник Виктор
Николаевич Измайлов, одетый в штатский, он же заштатный, костюм, поднимался,
минуя свою квартиру на втором этаже, ко мне, любимой, на третий.
В кои-то веки вырвался пообедать. Узрев заварушку, Вик припустился
через несколько ступенек. И тут я получила откровение откровений. Прежде чем
перевернуть злоумышленника, предположительно напавшего на Полю и Севу, и
сорвать с него маску, о чем я из последних сил грезила, мой нежный,
разглагольствующий о принципах гуманизма Вик приподнял меня за шкирку и
вновь от души впечатал мордой в пол подъезда. Еще и обозвал нецензурно. Я
узнала своего мужчину по запаху и хватке, но уже и мычать разбитыми губами
не могла. "Фэйсом об тэйбл, - вяло прошлась по мозгам дурацкая мысль. - Нет,
как пол по-английски? Фэйсом об фло. Гадость. Надо переучивать русский язык.
Если посчастливится выжить, найду репетитора".