"Алена Смирнова. Маска для женщины" - читать интересную книгу автора

Я поклонился и сообразил, что в кои-то веки поклонился с достоинством.
- Меня зовут Полина, - улыбнулась девушка.
- Дмитрий.
- Орецкий?
- Он самый.
- Улет! - воскликнула она. - Я читала, как вы Америку без напряга на
уши поставили.
Много ли артисту надо? Когда как. Тогда мне хватило. Она была
непосредственной, но не льстивой. И не кокетничала. Я увлек ее в
гримуборную и рассказал про призрак.
- Вы ошибаетесь, Митя, - засмеялась Полина. - Ничего, что я вас не
Дмитрием величаю? Мне очень нравится имя Митя. А Дмитрий, строго говоря, -
это уменьшительное от имени Вадим.
Я вздрогнул, но не стал сопротивляться. Все равно она вытворяла то,
что ей нравилось.
- Призраки бывают без лица, мы сами упираемся в догадку, будто сия
блеклость - копия конкретного человека, - наставляла меня приблудная
девушка. - Со мной случались неприятности типа нервных срывов, я их брата и
сестру близко наблюдала. У них руки есть, ноги есть, физиономий нет. Ваше
привидение - густо набеленная плотская бабенка.
Будто во сне, я достал из ящика единственную фотографию жены в гриме.
- Похожа, - одобрила Полина. - Почему вы ей не скажете, что раскусили?
Поиграть хочется?
- Она покончила с собой десять лет назад, - выдавил я из распухшего
горла.
- Такая могла набраться мужества, - грустно согласилась Полина.
Раздался стук и глуховатый голос:
- Дмитрий Игоревич, пожалуйста, на сцену.
- Идите, Митя, покажите класс. А я пока пробегусь по театру и найду
вашу мучительницу. Где дамы обретаются?
Ее буйная жажда деятельности проникала в собеседника
воздушно-капельным путем, словно вирус. Не сразу, но обнаруживалось, что
вдруг заразился ее непоседливостью и разговорчивостью. Меня, давно не
болтавшего с незнакомками и незнакомцами, уже ломало. Я наскоро объяснил ей
принцип расположения артистических и бежал на звуки вечной музыки.

Глава 7

После прогона я опять не вытерпел. Вадимчик меня игнорировал, а влекло
к нему, коварному, неудержимо. Пришлось бросить коньячный якорь. Как
обычно, я собирался смаковать, прилег с бокалом, пытался уловить звуки
из-за стены. В результате накачался до неспособности встать и запереть
дверь. Подремал, снова выпил. Близилось время фестивального спектакля.
Приземистая мускулистая японка и тощий парень из Питера, которые сегодня
собирались покорять искушенную публику, наверное, бесились каждый на свой
лад. Обычно в этот час в театре тихо, и чудится, что мягко, как в коробке с
ватой. Ощущаешь себя елочной игрушкой - хрупкой, красивой и почему-то
старинной. Но в этот раз балетных обуяло массовое бешенство. В коридоре
топали, вскрикивали. "Не пожар ли?" - ткнулось в мой пульсирующий висок
глупое предположение.