"Алена Смирнова. Пикник с покойником" - читать интересную книгу автора

А пьяненький мужичонка слезно просился пустить его поспать в прохладе.
Уж очень разморило бедолагу от жары и водяры. Еле выдворили.
Получалась ерунда. Еще предстояло расследовать, кто задушил человека
леской, утопил, примотал бесчувственное тело к коряге и унес одежду с
обувью, а сведениями о том, кого убили, разжиться никак не удавалось.
Осмотр места происшествия закончился триумфом преступника. В руководимом
полковником Измайловым отделе все громче становились пораженческие
разговоры. Виктор свет Николаевич зверел, но до поры до времени крепился и
притворялся гуманистом. Он каждый "висяк" воспринимал как пощечину себе и
обществу. Он обожал криминальные загадки высокой пробы и не терпел, когда
его водили за нос не способные спланировать оригинально убийство люди. Он
уважал интеллект в любых проявлениях. А в этом интеллектом и не пахло. Если
бросить труп в плавках, без документов и прочей всячины, заполняющей летом
карманы мужских брюк, так и личность убитого не определят профессионалы,
что ли? Фотографию неизвестного мертвеца показали по телевизору. Причем
пощадили зрителей и выбрали ту, где смерть похожа на сон. Никто не
откликнулся на призыв сыщиков о содействии. Это было уже серьезно. Это уже
навевало цитаты о потерянности современного человека в "каменных джунглях".
- Город - большая деревня, - наставлял Измайлов лейтенанта Бориса
Юрьева. - Тут не спрячешься от сплетен. Полина за пару часов разыщет по
телефону кого угодно.
- Кого, Виктор Николаевич, кого? Скажите, и мы не хуже вашей
авантюристки справимся.
При словах "ваша авантюристка" Измайлов всегда хитро ухмыляется. Борис
меня не выносит и числит в непреодолимых помехах Измайловской психике и их
общей работе. Мы с ним грыземся чаще, чем полковник признается мне в любви.
Но и "лихо мыслить", по меткому замечанию Вика, тоже способны лишь во время
грызни. Измайлов называет это "Наша вашим не уступит". И сокрушается по
поводу того, что одаренный сыскарь лейтенант Сергей Балков лишен природой
соревновательного азарта. А зачем Сереже азарт? Он берет иными
достоинствами. Например, сойдя с поезда, Балков приехал прямо в отдел,
плюхнул на стол сорокаградусную и полпалки колбасы и спросил, чем в его
трехнедельное отпускное отсутствие народ занимался. Сыщики, как и медики, -
ребята циничные. Они выложили ему рядом с колбасой фотографии утопленника и
заключение судмедэксперта.
- А-а-а, - сказал Сергей, разливая, - ясненько.
Выпили втроем - Юрьев, Воробьев и Балков. Коллеги в знак благодарности
признались, что лейтенанта им все это время не хватало.
- Еще бы, - не стал скромничать Сергей.
Он собирался развить мысль, но зазвонил телефон. Оставленный мною без
присмотра Измайлов на расстоянии контролировал своих "орлов". Ему доложили:
- Отпускник вернулся и рвется в бой.
- Квасите, мерзавцы? - проницательно рыкнул полковник.
Они уверили его, что корпят над отчетами и у них ни в одном глазу.
Измайлов пожелал поприветствовать Сергея. Тому сунули трубку и подмигнули.
- Виктор Николаевич, ваш труп перестал быть инкогнито, - ответил
Балков на вопрос о качестве отдыха в маленьком родном городишке. - Мы с
убитым товарищем в купе двенадцать часов томились.
Измайлов долго пытался заставить сыщиков думать, прежде чем открывать
рты. "Ваш труп", "мой труп"... Подобные выверты обеспечивали ступор дамам и