"Александр Смольяков. Тот самый ГИТИС " - читать интересную книгу автора

сталинской стипендии налоги не вычитались. Представляете, у меня, студента,
вдруг 2000 рублей. А мечтой всех пижонов была пыжиковая шапка. Очень
красивая, пушистая. Стоила она 120 рублей. Ну, имея 2000 рублей, я же мог
себе позволить. И я ее купил. У нас курс был дружный, на курсе меня любили и
решили устроить такой розыгрыш. Наш староста Жора Вардзиели стоял у входа в
ГИТИС и, когда кто-то входил, он говорил: "Вы знаете, Боря Голубовский купил
себе пыжиковую шапку". Кто-то острил, кто-то поздравлял. Наконец, идет
Берсенев. Барин, красавец, шуба бобровая, шапка меховая бобровая, трость с
набалдашником из слоновой кости, белый шарф. Аристократизм предельный. И
Жорка к нему подбегает: "Иван Николаевич, Боря Голубовский купил себе
пыжиковую шапку". Он говорит: "Да?" - и прошел мимо. Мы сидим на лекции у
Алперса, вдруг открывается дверь в аудиторию и входит Берсенев. "Борис
Владимирович, простите ради Бога, я прервал Вашу лекцию. Друзья мои,
скажите, среди вас есть Боря Голубовский?" Я встаю. "Это вы купили себе
пыжиковую шапку?" Я. "Поздравляю вас. Извините, Борис Владимирович". И
уходит. Вот это была атмосфера института.
Все смотрели дипломные спектакли. Я играл в двух - в "Детях солнца"
Горького и в "Красавце-мужчине" Островского. Все мастера смотрели. Потом
высказывали свои мнения. Была даже идея перевести меня на актерский.
Тарханов сказал: "Он хороший актер, пусть поиграет, а режиссером всегда
успеет стать". Но наша режиссерская кафедра меня отстояла. Хотя это наверное
было бы неплохо. Я бы поиграл.

Актерское образование имеет и другой мэтр режиссерского факультета -
Марк Анатольевич Захаров.

Марк Анатольевич Захаров
профессор, народный артист России


Я очень люблю это здание
и слово "ГИТИС"

- Очень люблю слово "ГИТИС". И уже полюбил словосочетание "Российская
Академия Театрального Искусства". С историческим домом в Собиновском
переулке у меня связаны очень радостные воспоминания. После окончания
десятого класса в 1951 году я пытался поступить в Школу-студию МХАТ. Но
меня, к моему изумлению, и удивлению не допустили даже к первому туру.
Сказали, что мне надо заниматься каким-то другим делом и к театру я никогда
не смогу иметь никакого отношения, тем более к актерской профессии. И я
очень горько пожаловался моей матушке, которая была несостоявшейся
актрисой - долго занималась в школе-студии у Завадского. Она меня ободрила и
помогла подготовить новые экзаменационные отрывки уже для попытки
поступления в ГИТИС. В ГИТИСе набирал курс ее хороший знакомый по юношеским
годам Григорий Григорьевич Конский. Потом до меня дошло, что, наверное,
все-таки это сыграло определенную роль в моем зачислении - был какой-то
более доброжелательный взгляд. Во всяком случае, я прошел первый, потом
второй тур. Правда, я и читал лучше, чем на предварительных консультациях в
Школе-студии МХАТ. В результате, к своей большой радости, и я был зачислен
на первый курс актерского факультета ГИТИСа, которым руководил Иосиф