"Леонид Смолин. Вторжение (фант.боевик)" - читать интересную книгу автора

самых очаровательных улыбок.- Вы какой чай предпочитаете? Индийский или,
может, цейлонский?
- Все равно, - пробормотал он.
- Тогда будем пить индийский, - заключила Лиза. - Сейчас я поставлю
чайник, а вы, чтобы не было скучно, полистайте пока журналы. И, кстати,
можете снять свое ружье. Думаю, в ближайшее время оно вам не понадобится.-
Она подошла к Виктору и нежно проворковала: - Давайте, я вам помогу.
Ребрин послушно встал, наклонил голову, чтобы девушке было удобнее снять
с него автомат, и тут совсем близко от себя увидел великолепную, словно бы
выточенную из белого мрамора шею, ощутил дурманящий, аромат надушенных
волос, и сразу же звуки тамтамов достигли необычайной силы. Он
почувствовал, будто проваливается в какое-то непередаваемо сладостное
небытие.
Это роковое состояние продолжалось недолго, секунд пять, но и их хватило,
чтобы произошло то, что и должно было произойти.
Когда Ребрин очнулся, он обнаружил, что желтая майка и черная мини-юбка
снявшиеся с девушки как бы сами собой, валяются на полу, а сам он лежит
рядом с Лизой на кровати, покрывает ее лицо страстными поцелуями и
одновременно с этим безуспешно пытается правой рукой вытолкнуть из-под себя
какой-то больно упирающийся ему в бок предмет. Секунду спустя он сообразил,
что это ракетница.
- Черт! - прорычал он сдавленно. - Подожди. Я сейчас.
Он осторожно высвободился из объятий Лизы и к уже валявшемуся на полу
автомату присоединил две сумки с гранатами, два пистолета, ленты с
патронами" штык-нож, ракетницу и ручной пулемет, который носил за спиной.
Девушка между тем наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы.

* * *

- Милый, ты так это делаешь, - прошептала Лиза. - Это так... так
неповторимо.
Она лежала, подложив под голову изгиб локтя правой руки, а левой ласково
поглаживала широкую волосатую грудь Ребрина.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался он. - Вертолет или неваляшку?
- То, что было в последний раз.
- Хм, это называется меч-кладенец. Моя покойная жена научила меня этому
нехитрому искусству.
Он замолчал и принялся с наслаждением прокручивать в голове очередную
серию фильма о своей будущей совместной жизни с Лизой.
- Надо отдать должное твоей жене, - заметила Лиза. - Она была великой
искусницей... Не желаешь ли продолжить?
- Попозже, дорогая, мне нужно восстановить силы.
Секунды две или три она молча разглядывала его, потом, придвинувшись всем
телом, нежно проворковала:
- Тогда позволь мне тебя поцеловать.
И ни слова больше не говоря, коснулась губами его шеи. В то же мгновение
он ощутил острую боль. Его сердце, бешено подпрыгнув, судорожно сжалось в
какой-то плотный ледяной комок, он зарычал, попробовал встать, но не смог,
потому что странно одеревеневшее тело отказалось ему повиноваться. Он с
ужасом и ненавистью посмотрел на Лизу. Та же отстранилась от него и громко