"Герман Смирнов, Дмитрий Зенин. Тухачевский: легенды и реальность " - читать интересную книгу автора

командующего блеском козни руководителей Юго-Западного фронта.
Из всех высказанных мнений наиболее весомым представляется мнение
маршала И. С. Конева, который в 1965 году говорил, что он "подробнейшим
образом изучил эту кампанию, и, каковы бы ни были ошибки Егорова, Сталина на
Юго-Западном фронте, целиком сваливать на них вину за неудачу под Варшавой
Тухачевскому не было оснований. Само его движение с оголенными флангами, с
растянувшимися коммуникациями и все его поведение в этот период не
производят солидного положительного впечатления".
О том, что имел в виду Иван Степанович, говоря о поведении Тухачевского
в Варшавской операции, дает представление публикация воспоминаний бывшего
генерала Г. Иссерсона (Дружба народов, № 5, 1988). При всем преклонении
перед Тухачевским Иссерсон, верный исторической правде, не скрывает
серьезных промахов в поведении своего кумира в критические часы Варшавской
операции. "Тухачевский по своей молодости и недостаточной еще опытности в
ведении крупных стратегических операций в тяжелые дни поражения его армии на
Висле не смог оказаться на должной высоте. В то время когда на Висле
разыгрывалась тяжелая драма и когда обессиленные войска Западного фронта без
патронов и снарядов, без снабжения и без управления сверху дрались за свое
существование, Тухачевский со своим штабом находился глубоко в тылу. Все его
управление ходом операции держалось на телеграфных проводах, и, когда
проводная связь была прервана, командующий остался без войск, так как не мог
больше передать им ни одного приказа. А войска фронта остались без
командующего и без управления. Весь финал операции разыгрался поэтому без
его участия".
Разгром предводительствуемых армий - тяжелейшее испытание, которое
только может выпасть на долю полководца. Оказываясь в этом страшнейшем из
положений, одни военачальники отстреливаются до последнего патрона, другие
бросаются во главе оставшихся войск в последнюю атаку, третьи кончают собой.
А как повел себя в этой ситуации Тухачевский?
"Он заперся в своем штабном вагоне,- вспоминает Иссерсон,- и весь день
никому не показывался на глаза. Только сам он мог бы рассказать, что тогда
передумал". Конечно, сейчас невозможно установить, какие мысли терзали
Михаила Николаевича, но, похоже, свои тогдашние упреки он меньше всего
адресовал самому себе. Во всяком случае, через десять лет в кругу своих
коллег он говорил, что главным итогом его тяжелых раздумий после провала
Варшавской операции было твердое убеждение: он, Тухачевский, потерпел
поражение не столько от белополяков, сколько от интриг Главного командования
и руководства Юго-Западного фронта...


"Исключительно доблестно и умело руководил операцией"

Убедившись, что действия против иноземцев как-то не задаются
Тухачевскому, Реввоенсовет решил направить его снова на борьбу с
соотечественниками: март 1921 года застает его во главе 7-й армии,
получившей приказ подавить Кронштадтский мятеж.
Одинокие размышления в штабном вагоне после провала Варшавской
операции, похоже, ничему не научили Тухачевского: как недавно Варшаву, так и
теперь Кронштадт он решил взять с ходу, как всегда уповая на то, что
противник серьезного сопротивления не окажет. 8 марта - в день, назначенный