"Шервуд Смит, Дэйв Троубридж. Троны Хроноса (Империя тысячи солнц #5) " - читать интересную книгу автора

ответный поклон был несколько ниже, чем полагалось. Затем Себастьян Омилов
и другие члены Малого Совета вышли вперед, чтобы принять ее в их число.
Панарх смотрел на Омилова вежливо, но отчужденно. В памяти гностора
всплыл их мучительный разговор здесь же, в Кругу, после отлета рифтеров;
тогда голубые глаза Панарха не были ни вежливыми, ни отчужденными, ни
пустыми. Под конец маска вернулась на его лицо, и легкий голос вновь обрел
свой безупречный контроль, но это возвращение к протоколу и внешним формам
учтивости как нельзя яснее сказало Омилову, что доверие Панарха он
потерял. Он остался ценным советником, но перестал быть близким другом.
На миг Омилова посетила мечта о побеге и путешествии по следам
рифтеров. Какие открытия могли бы ждать его там? Но услужливая память тут
же подсунула ему краткий разговор с Эсабианом и тот ужас, который он
пережил в Должарском застенке. Он тряхнул головой, чтобы отогнать это
воспоминание. Как ни мало ценят панархистские военные эксперты Пожиратель
Солнц в качестве артефакта чуждой цивилизации, должарианцы в этом смысле
дорожат им еще менее.
Церемония завершилась, и начался прием в честь нового верховного
адмирала. Омилов с привычной ловкостью принес свои извинения и удалился.
Чем дальше транстуб углублялся в Колпак, тем больше в нем становилось
народу. Капсула приближалась к соединению с онейлом. От толчка Омилова
прижало к возвращающимся со смены рабочим. Большинство лиц вокруг выражало
то же, что испытывал он: усталость и напряжение.
От нечего делать он стал изучать перечень остановок. За две станции
от своей он увидел название "Сады Джихана" и, повинуясь импульсу, сказал:
- Выхожу!
Капсула затормозила, и он вышел на красивую дорожку, обсаженную
колокольными деревьями и душистым кустарником. Он огляделся, и его
депрессия немного прошла. Справа ухоженный парк спускался к озеру, слева
стояла Галерея Шепотов.
Он пошел по дорожке к увитому плющом зданию, стараясь разобраться,
что его толкнуло на это. К сплетням он всегда был равнодушен - и к
светским, и к политическим. Во время своего пребывания при дворе он часто
бывал на Монтесьело, но никогда не чувствовал ни малейшего желания
посетить тамошнюю Галерею Шепотов.
Говорить он не собирался и теперь - хотел лишь послушать, говорит ли
здесь кто-нибудь о Пожирателе Солнц и есть ли у него единомышленники. Он
слишком уж изолировал себя от других - ему полезно взглянуть на
собственные действия со стороны.
Усмехаясь над собой, он вошел внутрь и очутился среди огней и зелени,
которые преломлялись в зеркалах и стекле, словно в гранях кристалла. Через
несколько шагов он столкнулся лицом к лицу с величественной седовласой
дамой.
- Себастьян Омилов! - саркастически изумилась она.
- Ваша светлость! - поклонился Омилов. Безупречно элегантная леди
Бритт Вакиано, Архонея Кемаля, символ предыдущего поколения, дотронулась
до его руки:
- Называй меня лучше тетей Бритт, мой мальчик. Или Явный Прерогат
выше подобной фамильярности?
Десять минут назад Себастьян Омилов чувствовал себя старым и
утомленным, но сейчас покраснел, как школьник.