"Сергей Сергеевич Смирнов. Герои блока смерти " - читать интересную книгу автора

господина бургомистра - увезенные из своих родных мест на гитлеровскую
каторгу советские граждане Василий Логоватовский и Леонид Шашеро и с ними
поляк Метык. Они сразу поняли, что пришли узники, бежавшие из Маутхаузена.
Первым делом они накормили их вареной картошкой, приготовленной для скота, а
потом, посоветовавшись, решили спрятать смертников на чердаке дома
бургомистра: было мало шансов, что эсэсовцы станут искать там.
Батраки знали, что их убьют, если узники будут обнаружены. Но они смело
пошли на этот риск. И господин бургомистр Гольцляйтена, принимавший самое
активное участие в поимке бежавших и ежедневно выезжавший на облавы, вовсе
не подозревал, что, когда он поздно ночью возвращался домой и ложился спать,
над самой его кроватью, на чердаке, под кучей заготовленного на зиму
клевера, скрываются двое из тех, кого он искал с таким рвением.
Две недели трое батраков прятали Украинцева и Битюкова, кормили их,
воруя продукты у бургомистра, урезая для них свою скудную порцию еды,
получаемой от хозяев. Потом, когда в округе все успокоилось, они достали
беглецам гражданскую одежду, и однажды ночью, распростившись со своими
спасителями, Украинцев и Битюков двинулись дальше на восток.
Вскоре судьба разлучила их - однажды они попали в немецкую засаду.
Украинцева поймали, по он, зная язык, назвался поляком Яном Грушницким,
стойко вынес все избиения и пытки на допросах и в конце концов снова попал в
Маутхаузен, но уже в общий лагерь, в польский блок. Здесь он дожил до
освобождения 5 мая 1945 года и только после этого признался товарищам, что
он - один из спасшихся беглецов блока смерти. А Иван Битюков в одиночку еще
долго шел на восток и уже на земле Чехословакии встретил наступающие
советские войска.
Так же вдвоем бежали лейтенанты Иван Бакланов и Владимир Соседко. Им
посчастливилось уйти далеко от лагеря, и они скрывались в лесах на
протяжении нескольких месяцев, добывая себе пищу ночными рейдами в ближайшие
деревни. Они так боялись выходить из своего надежного лесного убежища, что
даже прозевали конец войны и только 10 мая узнали, что фашистская Германия
разгромлена.
Владимиру Шепетя удалось тоже несколько дней скрываться в окрестностях
лагеря, достать гражданскую одежду, но в дальнейшем он все же был пойман
гитлеровцами и, назвавшись вымышленным именем, попал в другой лагерь для
советских военнопленных. Александр Михеенков был единственным уцелевшим из
группы полковника Макарова. Остальных узников из этой группы переловили, а
Михеенкову удалось скрыться в сарае для скота во дворе одного из австрийских
крестьян. Он залез под стог старой соломы и выкопал себе под ним глубокую
нору. Это спасло его - и хозяин и приходившие несколько раз эсэсовцы
протыкали этот стог со всех сторон железными прутьями, но не могли нащупать
беглеца. Дней десять он отсиживался в этом убежище, а потом двинулся на
восток, перешел чехословацкую границу и до конца войны скрывался в доме
приютившего его чешского патриота Вацлава Швеца.
Все они, возвратившись на родину, никогда не забывали о клятве, которую
вместе с товарищами дали, отправляясь в свой последний бой, - рассказать
людям о том, что творилось в блоке смерти, о страданиях, борьбе и гибели
своих товарищей. Но еще долго рассказы и воспоминания бывших узников
оставались лишь достоянием их близких и друзей: как известно, в то время у
нас бытовало несправедливое, предвзятое отношение к людям, вернувшимся из
гитлеровского плена. Только в последние годы, услышав мое выступление по