"Сергей Сергеевич Смирнов. Герои блока смерти " - читать интересную книгу автора

направить струю пены в лицо эсэсовским пулеметчикам, чтобы помешать им вести
огонь и дать возможность штурмовой группе забраться на вышку и овладеть
пулеметом. А для того чтобы подойти незаметно к пулеметчикам, решено было в
вечер восстания начать рыть подкоп из барака к основанию вышки.
Колючую проволоку под током надеялись преодолеть с помощью одеял,
находившихся в комнате блокового. Эти одеяла должны были набросить на
проволоку и потом постараться замкнуть ее хотя бы тяжестью собственных тел.
Самого блокового необходимо было уничтожить. Его телохранителей -
голландцев решили не убивать, а только связать их и заткнуть им рты.
Узники - югославы и поляки, когда им сказали о готовящемся восстании, в один
голос ответили: "Мы с вами, русские браты!" Сложнее обстояло дело со
штубендистами. В их числе были всякие люди, и они могли оказаться серьезным
препятствием, тем более что подготовка к восстанию в последний вечер должна
была проводиться открыто на их глазах.
Но ведь штубендисты были такими же смертниками, как и остальные, и
понимали, что гитлеровцы уничтожат их вместе со всеми или в лучшем случае в
последнюю очередь. Восстание давало им единственную возможность спасти свою
жизнь. Подпольный штаб решил в открытую поговорить с ними и предложить им
участвовать в побеге.
Этот щекотливый разговор поручили провести летчику майору Леонову. Он
был назначен старшим той сотни, в которой на проверках строились
штубендисты, и формально считался как бы их начальником, хотя и был таким же
узником, как и прочие, но никогда не позволял себе никаких действий,
направленных против товарищей по несчастью. Улучив момент, он провел этот
разговор, и "Мишка-татарин", Адам, Володька и другие штубендисты дали
согласие участвовать в побеге и даже взяли на себя уничтожение блокового. У
них действительно не было другого выхода.
Восстание назначили на ночь с 28 на 29 января. Для того чтобы
определить самый удобный час, было установлено ночное наблюдение за вышками
сквозь щели в стенах барака. Выяснилось, что часовые у пулеметов сменяются
ровно в полночь. Решено было начинать восстание в час ночи: к этому времени
сменившиеся эсэсовцы уже заснут, те, что останутся на вышках, успеют немного
устать и промерзнуть и бдительность их притупится, а следующая смена,
которая должна заступить в два часа ночи, еще будет спать в казарме.
Восстание готовилось не только организационно. В эти дни проходила и
моральная подготовка, весьма своеобразная и необычная, велась своего рода
политическая работа, внутренняя мобилизация людей перед их последним,
смертным боем.
Был среди узников блока смерти какой-то советский журналист. Никто из
оставшихся в живых смертников не помнит его фамилии, как они говорят, все
товарищи называли его по имени - Володей. Невысокий, черноволосый, в черных
роговых очках, он был, пожалуй, самым образованным человеком здесь, в блоке.
Говорят, что до войны он жил в Ленинграде и там окончил исторический
факультет университета. Но работал Володя в газете, выходившей в торговом
флоте. Перед войной он ушел в плавание на одном из наших судов и оказался в
немецком порту. Вместе со всем экипажем журналист был интернирован, заключен
в какую-то крепость, откуда бежал, и за побег был приговорен к смерти и
послан сюда, в двадцатый блок. Он-то и стал своеобразным комиссаром
восстания, заранее готовя к нему людей.
Перед новым годом, выбрав момент, когда блоковой находился в