"Леонид Смирнов. Зона поражения ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Барменша Нья с сосредоточенным видом сбивала в миксере какую-то
дьявольскую смесь. Она сама была не прочь прогуляться с археологом к мягкой,
кроватке, да только умная она была женщина, опытная - понимала: чем дольше
лапает девок Платоша, тем вернее отправится домой в одиночку, если, конечно,
вообще сможет идти своим ходом. А потому ей было немного грустно и самой
захотелось выпить чего-нибудь покрепче, хотя на работе это категорически
запрещено.
Платон отпустил последнюю свою пассию, которая вдруг прослезилась и
понеслась в дамскую комнату приводить лицо в порядок. Он сразу почувствовал
себя страшно одиноким и в очередной раз поймал пробегающую мимо пышечку
Розиту. К этой малютке он испытывал почти отеческие чувства. Который месяц
он порывался сходить к ней домой и набить морду мужу-алкоголику, но глубокие
аристократические корни все никак не пускали.
Розита таяла в его объятиях, но и о профессиональных обязанностях не
забывала. Соскользнула с его колен, послала воздушный поцелуй и испарилась.
Наш страдалец снова был обездолен. Сегодня он уже пообщался со всеми
здешними красотками, но ни одна не смогла задеть глубинных струн его души.
Оставалась только сама владелица бара Эсмеральда, но если она войдет в раж,
живым ему из "Голубого трилобита" не уйти.
Тут было о чем подумать, и Платон выбрался из бара, чтобы глотнуть
свежего воздуха и попытаться понять, чего же он на самом деле хочет. Вроде
особо и не пил, а как будто перебрал. Почему-то он сегодня совсем
расклеился.
И вдруг рядом с археологом прямо из воздуха возник тот самый пьяный
детина из бара, который на поверку оказался представителем корпорации
"Кристи-Гэлакси". В руке у него была малоприятная серебристая машинка с
обоймой на тысячу игл, а в глазах - нехороший блеск.
Платон, как и любой нормальный человек, не любил неприятные сюрпризы,
но часто сталкивался с ними по жизни. И потому он знал, что надо делать:
выпустив из бамбуковой тросточки щуп хемоанализатора, молниеносно вскинуть
ее и проткнуть нападавшего насквозь. Вот только тросточку свою он, как на
грех, забыл на столике - вместе с белым пиджаком и соломенной шляпой. В его
распоряжении были только руки и ноги изрядно выпившего человека. Много ли с
ними навоюешь?
Платон хотел было сильным щелчком отправить в физиономию врага
зажженную сигарету, но вовремя остановился: навстречу ей тотчас вылетит рой
маленьких серебристых смертей. Он слышал, как в окрестном лесу идет
перестрелка, рвутся гранаты и трещат срубленные бластерами стволы.
По малость перекошенному лицу Папаиоану блуждала странная, страшноватая
улыбка. Палец его лежал на спусковом крючке. Дуло игломета смотрело в грудь
археологу.
- Чего ты хочешь? - почти беззвучно прошептали губы Платона.
Согнутый указательный палец Адриана Папаиоану напрягся еще больше.
Сейчас палец пойдет назад... Перед Рассольниковым вдруг мелькнуло что-то
серое. Оно успело втиснуться между застывшими друг против друга мужчинами и
приняло на себя град отравленных игл.
Платон охнул и отшатнулся. Адриан вскрикнул и начал заваливаться на
спину. Палец продолжал давить на спуск, хотя его правая рука уже была
спилена лазерным лучом. Игломет палил в кусты магнолии, решетя лепестки
цветов, до тех пор, пока не иссякла обойма.