"Леонид Смирнов. Зона поражения ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Они истосковались по компании за время полета и с радостью влились в не
очень большой, но выполняющий важную миссию Дом. Став частью Непейводы,
"мураши" враз омолодили его лет на десять. Теперь у него опять был полный
комплект клеточек, образовался даже небольшой запасец.
"До чего приятно снова ощутить себя полным сил! "Хочется петь и
смеяться",- сказали бы люди. Хочется распадаться и собираться вновь.
Облеплять собой дорожку, валуны, стволы деревьев и тут же опять превращаться
в человека,- думал он, вышагивая по поселку.- Я чувствую себя всесильным!..
Как хорошо быть Домом-Симбионтом! По-своему мы бессмертны - если
регулярно восполнять выходящие из строя клеточки. Ведь как только их число
станет меньше порога, моя личность мгновенно распадется. И тогда клеточки
разбегутся кто куда, подобно диким насекомым. Впрочем, вряд ли им удастся
выжить в первобытной среде обитания - тем более, на чужой планете. В лучшем
случае, они станут частью другого Дома, правда, ничего не привнеся в его
личность от меня, любимого. Поначалу замороженные элементы моей памяти
сохранятся в клеточках, но очень скоро будут замещены свежей информацией,
ведь объем их памяти ограничен".
Платон наконец избавился от чудовищного бар-боза и, посвистывая,
вальяжной походкой двинулся дальше. Настроение у него явно поднялось. Он шел
на почту, куда только что переслали для него посылку со Старой Земли. Она
пришла на Главпочтамт, где имелся единственный на Гее-Квадрус
нуль-транспортер. Подобного рода услуги стоили баснословно дорого. Значит, и
гостинец Олдуваю придется искать самый крутой.
И тут Непейвода впервые столкнулся с Адрианом Папаиоану. Столкнулся в
буквальном, а не фигуральном смысле. Бывший пьяный турист, а ныне
представитель корпорации "Кристи-Гэлакси" вылетел из-за деревьев и врезался
в неторопливо следующего за Платоном агента.
"Сто двадцать килограммов умножить на двадцать километров в час..." -
Дом не успел сосчитать кинетическую энергию противника. Он потерял
равновесие и рухнул на землю. Папаиоану споткнулся о его ноги и, упав на
колени, проехался по тротуару.
Когда детина вскочил, развернулся и хотел снова кинуться на Непейводу,
тот уже был на ногах. Двунадесятый Дом наслал на своего обидчика морок
средней тяжести. Этот тип должен был позабыть о своем задании, о
Рассольникове, помнить только одно: он случайно столкнулся с прохожим,
уронил его на землю и должен немедленно извиниться.
Непейвода усилил давление. Сконцентрированная воля тысяч клеточек, с
рождения и до смерти связанных между собой исключительно телепатически (если
не считать слабого касания лапками), на очень короткое время могла убедить
кого угодно и в чем угодно. Перед здоровяком стоял, покачиваясь на странно
изогнутых ногах, жалкий тип в бурой фетровой шляпе с шелковой лентой, в
сером плаще с узким кушаком, в мятых парусиновых брюках и сандалиях. Лицо
Двунадесятого Дома сморщилось, готовое заплакать. Его нужно было пожалеть.
Немедленно. Искренне. Пожалеть и раскаяться в содеянном.
Однако случилось страшное: морок не сработал. Папаиоану потоптался на
месте, будто раздумывая, что предпринять, а затем его правая рука поползла к
карману шортов.
- Не балуй! Руки за голову! - рявкнул Дом, нацелив на здоровяка некое
подобие карманного бластера. Оружие за долю секунды сложили из себя, будто
из детского конструктора, послушные кибер-мухи.- Стой, где стоишь!