"Леонид Смирнов. Зона поражения ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Вывеска "Приют пилигрима" была видна издали: висящие в воздухе большие
красные буквы, стилизованные под готический шрифт. У входа в бар толпились
несколько разношерстных инопланетян. Могучий швейцар убеждал их, что
свободных столиков нет и надо подождать. При виде Платона и Непейводы он
вытянулся во весь двухметровый рост, расправил богатырские плечи и,
организовав на лице дежурную улыбку, любезно произнес на космолингве:
- Пожалуйста, проходите, господа.- И гаркнул на забухтевшую было
очередь: - У них заказано!
Когда напарники вошли в бар, они обнаружили, что свободных мест
действительно немного, и все же вполне можно было усадить страждущих. Другое
дело, что каждая разумная раса, как правило, предпочитает общество себе
подобных и не терпит за своим столиком чужаков. Вдобавок часть столиков
оборудована для жителей конкретных планет с экстремальными условиями жизни,
и инородцы там просто не сдюжат.
Археолог никогда не был на "Эль-Гарде", но зато побывал в десятках
"Приютов пилигрима", раскиданных по Галактике. Он знал, где надо
высматривать охотников за кладами, искателей удачи. Шуганув вертлявого
официанта, сунувшегося им навстречу, Рассольников в сопровождении
Двунадесятого Дома продефилировал в дальний конец бара.
- Эй, Атлантида! Подруливай к нам! - замахал руками Кребдюшин Капоте,
выделяющийся из общей массы выпивох черной повязкой на лбу и черным кружком
на подбородке. Это была какая-то новая, неизвестная Платону мода.
Платон и Непейвода переглянулись.
- Я посижу неподалеку, подстрахую,- шепнул Дом. А сам подумал: "Лишь бы
не перепил".
Археолог вразвалочку двинулся к шестиугольному столику, заставленному
бутылками, штофами и графинчиками. Столик занимали шестеро сапиенсов -
полный комплект. Кребдюшин щелкнул пальцами, и Рассольникову тотчас
приволокли стул. Собутыльники подвинулись, и Платон оказался в теплой
компании. Народ уже изрядно принял на грудь и пришел в доброе расположение
духа.
Тут были колоритные личности: сухопутная медуза с Фомальгаута по имени
Охр-Рхо (сплошные складки пыльной кожи), пристрастившаяся к сухому мартини;
полупрозрачный кентербериец в облике библейского старца, со стаканом
шартреза в руке; апт с Мицелия-6, похожий на древнего мексиканца в сомбреро,
с полей которого к пояснице апта тянулись слизистые тяжи. Апт, то бишь
"автономное плодовое тело", был разумным грибом в длительной командировке и
весь вечер сосал через трубочку настой земных мухоморов. Четвертым оказался
безымянный сидун из Содружества Ориона, он походил на гибрид удава и дубовой
колоды и пил исключительно бренди. Пятым был чепальский хилицефал, разом
пользующий две пригоршни пробирок с граппой. Тысячеголов был одет в
человеческий костюм ядовито-желтого цвета; из ворота нежно-лимонной рубашки
вылезал целый куст маленьких головок на гибких длинных шеях. Их чешуя
отливала медной патиной.
И наконец сам Кребдюшин: широкоплечий, мускулистый полукровка с осиной
талией. Кудрявые черные волосы заплетены в дюжину косиц, длинный горбатый
нос изрядно покраснел, изрезанные лепестками уши напоминают подготовленную к
варке лапшу, из ноздрей растут седые остистые пучки, лишенные белка глаза
похожи на спелые оливки. Эти жуткие глаза всегда улыбаются, но только им
нельзя верить.