"Ярослав Смирнов. Цитатник Бегемота " - читать интересную книгу автора

Вы будете отвечать на мои вопросы... Так?
- Да, - чуть ли не прохрипел Иван.
- Отлично, - удовлетворенно кивнул Кляйн.
Он заложил руки за спину и некоторое время ходил по комнате. Потом
вдруг резко повернулся и в упор спросил у Ивана по-французски:
- Ваше имя? Чин? Задание?
Придумал бы что-нибудь поновее, разозлился Иван.
Что за шуточки, в самом деле? Ротмистр задрипанный. Жандармская морда.
- А почему по-французски?
- задал он резонный вопрос.
- Я что, похож на лягушатника? В моем лице есть что-то гасконское?
- Вообще-то нет, - несколько недоуменно произнес Кляйн.
- Тогда в чем же дело?
Немец не ответил.
Создалось впечатление, что он желал бы почесать в затылке.
- А кто же вы тогда такой?
- в затруднении спросил он.
- Американец?
Англичанин?
Иван укоризненно смотрел на него.
- Неужто поляк? - в священном ужасе проговорил Кляйн.
- Еще скажите, что я русский, - печально молвил Иван.
- Ну, это уже чересчур, - хмыкнул оберштурмбаннфюрер. - Я такого
говорить не собирался...
Он сокрушенно покачал головой, а Иван в это мгновение с ужасающей
отчетливостью понял, что все это - не шутка, не розыгрыш и не бред, а самая
что ни на есть реальная реальность - какой бы странной и страшной она ни
казалась, - и что в этой реальности ему предстоит находиться неизвестно
сколько... и кто знает, чем все здесь происходящее может для него; да и для
других, закончиться.., и закончится ли вообще.
- Итак, - произнес Кляйн жестко.
Взгляд у него был холодный и цепкий. - Шутки в сторону. Я понимаю, что
вы не шпион. Однако кто же вы в таком случае?
Надо что-то срочно придумать...
Эти двое - вовсе не простаки и не дураки.
Но что у них на уме?
Что это за лаборатория такая? Вот гнусная машина: надо же было ей так
взорваться...
- Я...
Я не знаю...
Я не помню.., господин оберштурмбаннфюрер... Взрыв... да, взрыв, а
потом...
Профессор и эсэсовец выжидательно смотрели на него.
- Какой сейчас год? - выпалил вдруг Иван, пытаясь приподняться.
Кляйн и фон Кугельсдорф быстро переглянулись.
- Одна тысяча девятьсот сорок третий, - сказал профессор. - Седьмое
мая.
- Вы думаете, он на самом деле ничего не помнит?
- вполголоса спросил Кляйн. Профессор дернул плечом.
- Вполне может быть, - пробормотал он. - После такого взрыва... Вы