"Алексей Смирнов. Арабо-израильские войны" - читать интересную книгу автора

мемуарах Телль, "евреи сражались с невероятным мужеством". Наконец, все было
кончено, и от "Одинокого дерева" легионеры, поддерживаемые броневиками,
устремились уже к главному киббуцу. Среди защитников там были Наум Бен Сира
и Абрам Гесснер, у которых была единственная базука. Прицелившись в переднюю
бронемашину, Бен Сира нажал на спуск. Ничего не произошло, может быть по
причине, что они никогда не пользовались этим оружием прежде. Аутоканоны уже
ворвались в периметр деревни.
Это был конец, и с командного пункта радистка Элиза Фейтвангер
радировала в Иерусалим: "Арабы внутри киббуца! Их тысячи вокруг! Прощайте!"
Сопротивление уже было бесполезно, и на крыше КП подняли белую простыню,
испачканную кровью. Увидев этот сигнал, стали сдаваться один за другим еще
уцелевшие опорные пункты. Их защитники, живые и раненые, стали подтягиваться
на КП. Среди них были Яков Эдельштайн, братья Наум и Исаак Бен Сира,
последние из оставшихся в живых шести братьев и сестер Бен Сира, живших в
этом киббуце.
Всего собралось где-то около 50 человек. Подняв руки, они сгрудились в
одну группу. Тем временем иррегуляры продолжали теснить их, и уже
послышались крики "Деир Яссин". Вдруг застрочил недалекий пулемет;
одновременно Эдельштайн увидел, как арабский штык с хрустом вошел в грудь
соседнего камрада, стоявшего с поднятыми руками. В инстинктивном порыве он
перепрыгнул через упавшего и бросился в сторону, понимая, что это его
последний шанс. За ним устремились еще с десяток обреченных. Среди них были
и братья Бен Сира. Как позднее рассказывал Эдельштайн, "арабы были повсюду,
и шансов спастись ничтожно мало". В конце концов, он и Исаак очутились в
густом винограднике, где закопались в землю, набросав на себя листвы. Им
были слышны возбужденные крики арабов, которые занимались поисками бежавших,
иногда одиночные выстрелы - очевидно, приканчивали задержанных.
...Листья вдруг зашевелились, и стало ясно, что их обнаружили.
Поднявшись, они очутились лицом к лицу с пожилым морщинистым арабом. В руках
у него не было оружия. "Не бойтесь!" - неожиданно произнес он, и в тот же
момент несколько появившихся партизан с криками набросились на двух
несчастных. "Вы уже достаточно убили сегодня, пощадите их!" - возвысил свой
голос пожилой араб. "Мы прикончим и этих!" - прорычал партизан. Но старик
обнял двух евреев за плечи и произнес: "Они под моей защитой!" Это был
старинный и благородный арабский обычай, и иррегуляры не посмели нарушить
его. Появившиеся два легионера оттеснили "Воинов джихада" и повели двух
пленников на место сбора.
...Выстрелы в кустах продолжались, там приканчивали других
несчастных...
Элиза Фейтвангер было брошена во внутренний дворик вместе с десятком
других уцелевших. Когда их стали убивать, ее не тронули. С очевидной целью
изнасиловать два араба потащили ее к посадкам, по пути срывая одежду. Ее
отчаянные крики даже заглушили недалекую стрельбу. И вдруг прозвучала
автоматная очередь. Оба араба замертво упали у ее ног. Ошеломленная, она
поднялась с земли. Невдалеке стоял офицер Легиона с автоматом, ствол
которого еще дымился. Имя этого офицера сохранилось. Лейтенант Науф
Эль-Хамуд неожиданно достал из кармана кусок хлеба и произнес: "Поешь! Она
стала машинально жевать. - Теперь ты под моей защитой!" - несколько
театрально произнес Хамуд и повел ее к своей бронемашине.
Из 88 защитников Кфара на утро того дня, к вечеру в живых осталось