"День Литературы 149 (1 2008)" - читать интересную книгу автора (Литературы Газета День)Владимир БЕРЯЗЕВ БАЛЛАДА О МОЛОДОМ ГЕНЕРАЛЕI. Есть за МКАДом лесные угодья, Там живёт молодой генерал. У его высокоблагородья Я намедни слегка перебрал. Было скромно: селёдка и грузди, Два графина, брусники бадья, Сам хозяин — с улыбкою грусти- И жена генерала, и я. Всё расписано в русском застолье: Тосты, здравицы, смех и печаль, И, конечно, одна из историй, За которую жизни не жаль. Ах, Балканы, седые Балканы! Где от века — война да война… — Что ж, по новой наполним стаканы. За тебя, дорогая жена! II. Я командовал тем батальоном, Что пустился в рисковый бросок, Тем, что назло брюссельским воронам Югославию пересёк. Боевые машины десанта, Русский флаг и братва на броне! А под кителем — грудь полосата, Алягер, мы опять на войне! Нас встречали вином и цветами, Нам кричали: — Россия, виват!.. А девойки славянские сами Были, словно победный парад. Через горы, цветущие горы, Где шпалеры лозы золотой, Где монахов келейные норы И сокровища веры святой, Мы промчались под песни и марши Полем Косова. И за бугром, Возле Приштины воинство наше Лихо заняло аэродром. Нас в Афгане не худо учили Слышать запах врага за версту, Зря пендосы ногами сучили И кричали: — Ату, их, ату! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Трус не знает ни рода, ни веры… Затворили для нас небеса И болгары, и румы, и венгры. А борта всё ждала полоса. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Там, где Принципы пулей чреваты, Глухо ждать милосердья с высот. Там, где ангелы подслеповаты, Вряд ли снова Россия спасёт. III. Дух предательства стелется низко, Отравляя угаром сердца, Словно русская Кэт-пианистка, Мы в плену, но стоим до конца. Обложили — французы, датчане, Мерикосы — как бройлеры в ряд, И себе на уме — англичане Окружают российский отряд. И не вырвешься, и не поспоришь… Лишь албанцы мышкуют своё: Им КейФОР и помога, и кореш, И живого товара сбытьё. Где взорвать, где поджечь или выкрасть, Где продать человека за грош… По-холопьи — во взрослые игры - И для Запада будешь хорош! Наркотрафик — весёлое дело! Сбыт оружия — тоже бабло… Хашим Тачи! ты — Нельсон Мандела! Как же с родиной вам повезло! IV. Нас мытарили год или боле, Как умеет лишь еврокагал, Эту песнь униженья и боли И Шекспир никогда не слагал. Никого мы, брат, не защитили, Не спасли ни ребёнка, ни мать, И ни храм, ни плиту на могиле Мы взорвать не смогли помешать. А погосты росли и гремели Взрывы чаще, чем грозы в горах. Воевать мы, конечно, умели, Только где он — неведомый враг? Тот ли мальчик в рямках и заплатах Из семьи о двенадцати душ, Что готов за ничтожную плату Верить в самую чёрную чушь. Та ли девочка, ангел окраин, Что пластид волокла в рюкзаке И расплакалась в нашей охране, Зажимая два бакса в руке. Эти пыльные сёла албанцев, Этот мусорный ветер и стыд!.. Нищету, что готова взорваться, Нам Господь никогда не простит. V. Джентльмены галанта и лоска, Что стоят у беды за спиной, Отольётся вам девичья слёзка, Детский страх и торговля войной. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я жену потерял в Кандагаре, Когда миной накрыло санчасть. С той поры только в пьяном угаре Мог на ласки девчат отвечать. А увидел Айни в окруженье Своих скалоподобных бойцов И забыл о войне, о служенье И о прошлом, в конце-то концов! Как рыдала она, как хотела Умереть, мусульманка Айни, И тряслась, и глазами блестела, Как боялась отца и родни. Мы в рюкзак ей продукты набили, Я в конвой отрядил четверых, И когда они в хату ступили, У семьи переклинило дых - Каждый был чуть поменьше медведя И с базукою наперевес. Я просил передать: вы в ответе За девчонку — братья и отец. Если с нею беда приключится, Не сойдёт вам пластид задарма, Если вздумает кто сволочиться - Всем мужчинам кердык и тюрьма. И смутились они, и поникли, А старик всё аяты читал, И склонялся в любви и молитве В пояс русских солдат — аксакал… VI. А в Генштабе решили: не худо Чужедальний поход завершить, Потому — если ты не Иуда, Неча вместе с иудами жить. Нам три месяца дали на сборы, Чтоб следы замести и забыть. Ой, вы горы, скалистые горы! Как же вас не хвалить, не любить?! Ой, вы горы, скалистые горы, Где шпалеры лозы золотой! Где за божьего сада просторы Мир готов заплатить кровь-рудой. Адриатики синяя бездна И зелёные стены долин!.. И пока никому не известна Оконцовка новейших былин. Что там будет — позор или слава? Кто напишет поэму про нас? Прощевай же, Европа-шалава, Так похожая здесь на Кавказ! Нет, не поздно, родимые други, Изваять золотую скрижаль, Ту, где память любви и поруки, За которую жизни не жаль… VII. А в итоге? Что было в итоге Знает только сверчок-домосед. Истекали балканские сроки, И пора было топать отсед. Но случились мои именины И тайком забродил батальон, Как умеют армейцы-мужчины - Заговорщики с давних времён. Перед штабом все роты построив, Под оркестра удар духовой, На крыльцо меня вызвали трое, Образуя почётный конвой. И в громовом "Ура!" коридоре, Шаг чеканя, как перед Кремлём, Мне бойцы, словно грозное море, Тайный дар поднесли кораблём: Это судно библейского сада Всё увитое свежей лозой, В грузных гроздьях ядра-винограда, Полных солнца и счастья слезой, Та корзина плодов побережья, В розах, лилиях — только взгляни! Только где же я, Господи, где ж я? - В той корзине сидела Айни… ЭПИЛОГ Это был батальона подарок, Мне в ауле купили жену, И купили считай что задаром - Двести баксов за душу одну. Я растаял… но принял за шутку, Мол, отдайте девчонку отцу. А друзья мне: "Комбат, на минутку, Эта слава тебе не к лицу. Как семья была рада калыму, Как за внучку радел аксакал, Эту пьесу, аля пантомиму, И Шекспир никогда не слагал. Нет в исламе дороги обратной, Нам её не вернуть, командир, Для расправы отцовой и братней Можешь гнать, но — позоря мундир. Ты для них выше графа и князя, Ты прославишь их землю и род, Дар Аллаха прими, помоляся, И с женою в Россию — вперёд! Мы же видим — мила и желанна, Да и жизни ещё не конец, Завтра крестим её, станет Анна, И, ещё помолясь, — под венец". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ах, Балканы, седые Балканы! Где от века — война да война… — Что ж, по новой наполним стаканы. За тебя, дорогая жена! |
|
|