"Алексей Смирнов. После Гиппократа " - читать интересную книгу автора

мультипликационный фильм "Варежка", донельзя слезодробительный. И эти
рыдательные напоры сменялись печалью.
Конечно, сейчас ориентиры переиначились, и все-таки телезрители упорно
продолжают ждать чудес, и не с варежкой, и даже не на кукурузном поле с
вертушкой усатого людоеда, а вообще.
Вот пришли к моему отчиму в неврологическое отделение телевизионщики из
компании ЛОТ: это Ленинградское Областное Телевидение, ловится только у нас.
Ну, там про область и достижения, а в частности про больницу, где отчим вот
уже сорок лет служит районным невропатологом. Зверь.
Рапортовать о его мочекислом заведении с безмолвными утками и
крякающими старушками. Все лежат, все постигают заключительные страницы
неврологии.
И вот одна старенькая санитарка, боготворившая телевизор за то, что
многократно возвратился Мухтар-2, была прямо-таки сама не своя - до того ей
хотелось запечатлеться среди остальных.
Она так разволновалась, что обосралась.
И просидела в сортире весь фильм, пока снимали ее пунцовых товарок,
сестер-хозяек из узельной, да еще всякую второстепенную сволочь вроде
занятых докторов, начмедов, поварих и главврачей.
Не все говно, что светится голубым экраном. Иным оно - несказанное
утешение и радость всей жизни, но синяя птица мазнула глянцевым крылом, так
как бумага закончилась.
Так она и не попала в кадр и даже в титры. Даже в название.
Маленькая, казалось бы потеря, а вся передача - наверняка насмарку.
Опять будет ложь о человеческом факторе, с которого на самом деле никак
не начать медицинские реформы, благо он обосрался и заперся на задвижку.

Сосед Пушкина, сосед Дантеса

Урология требует простоты жизненного восприятия.
Наш хирург-уролог К. ходил в длинном кожаном пальто до пят, неизменно
распахнутом. Лицо у него всегда было оживленное, а перед стаканом - озорное
и сразу ответственное.
В поезде мы разговорились, как оно бывает, когда прихватит живот.
Я рассказал ему о Черной Речке, где неподалеку от места гибели Пушкина
валялись многочисленные синие бумажки, тогда сторублевые.
Уролог К. согласно кивал: да, да.
- А вот еще на подъеме метро "Чернышевская", - и он блаженно округлил,
а потом закатил глаза. - Там же негде! Нет ни единой точки! А у меня
положение - караул.
- Школа есть, - напомнил я.
Он скосил очки на свой плащ.
- Так вот я вышел и пристроился между ларьками. Враскорячку, глядя
прямо. Там была Шаверма и что-то еще, с сигаретами. Узкий промежуток.
Распустил плащ, уперся руками в ларьки и... Как я какал! Как я какал! -
восторг его не унялся к выходу из метро, и он порывался к ларькам.

Гребешок

Перевожу медицинский текст.