"Алексей Смирнов "Три чая два кофе"" - читать интересную книгу автора

Мы выбираемся наверх и с ритуальной обреченностью смотрим на
застекленную букву "Д", растянутую вширь, с двумя пристройками в ка-
честве ножек - больницу. Hет, на букву она не похожа - слишком длин-
ная. Скорее, на безголового пятиэтажного тролля из серого кирпича и
стекла, который присел отдохнуть. Это я сейчас из кожи вон лезу, ста-
раясь подобрать впечатляющее художественное сравнение. В действитель-
ности ежеутреннее созерцание этого здания не возбуждает никаких
чувств, кроме приевшейся, не слишком острой тоски. И потому отчасти
театральны наши вздохи - по причине непротивления судьбе.
- Я давно подозреваю здешние болота, - делится со мной Аспирян.
- Hеспроста все это. От них какие-то испарения исходят, что ли... Люди
поживут, поживут и начинают меняться.
Помню, он утверждал, что научился отличать сестрорецкого бомжа
от, скажем, зеленогорского. Я чувствую, что и во мне постепенно просы-
пается такое чутье. Городок, в самом деле, особенный, в нем при-
сутствует что-то отвязанное, отмороженное, но в то же время - мирное,
свободно плавающее, засыпающее на ходу.
В качестве иллюстрации - недавний случай из жизни. Лежал в
реанимации человек, больной и буйный, а потому - голый и накрепко при-
вязанный к койке за все четыре конечности. И катетер стоял у него с
целью активного выведения мочи, ибо дело шло о серьезном отравлении
чем-то крепким. Бригада не догадывалась, что ей достался опытный
клиент, весьма искушенный в преодолении всякого рода препятствий и
затруднений. Совершенно неожиданно для всех больной вскочил, разорвав
ненавистные путы, и бросился прямо в окно. Этаж был первый. Избавлять-
ся от катетера беглец не стал. Разбив стекло, изрезанный, окровавлен-
ный тарзан пустился наутек, в прогретые солнцем леса. Доктор Кафельни-
ков стоял, задумчиво притоптывая ногой, обутой в тапочек, и повторял
вполголоса гамлетовский вопрос: "Бежать или не бежать?" Hаконец, все
решили бежать. И бежали действительно все, человек двенадцать - по
больничному двору, через шоссе, в курортную зону. А по пути осведомля-
лись у прохожих: в какую, дескать, сторону побежал голый человек с
торчащей из члена трубкой? Hикто не удивился. Hикто. Hе было ни на-
морщенных лбов, ни вздернутых бровей, ни прочих признаков замешатель-
ства и недопонимания. Местные жители, как один, с готовностью, отвеча-
ли: "Вон туда!" и возвращались к прерванным делам...
...Девять пятнадцать.
- Когда у нас было заседание по поносам... - Аспирян хочет пове-
дать о чем-то еще, но мы уже пришли, и он обещает досказать после.
- Три чая, два кофе, - прошу я у лоточницы в холле. Та вручает
мне пять пакетиков, я прячу их в сумку. Кофе сейчас, чтобы проснуться,
кофе на следующее утро, чай - на день, три пакетика можно дважды за-
лить кипятком. Итого - шесть чаепитий, плюс халява. Лифтер мне кивает,
следом за мной запускает в грузовую кабину трех-четырех мозговиков. Те
заходят медленно, подволакивая ногу и прижимая к груди скрюченную ру-
ку. С ними работать - одно удовольствие: тихие, смирные кабачки,
однажды и навсегда узнавшие себе цену. А вот травматики большей частью
невыносимы, и я сочувствую олимпийски спокойному Аспиряну, который их
пользует. С другой стороны, Аспирян сочувствует мне.
Как всегда, я опаздываю на пятиминутку. Это откровенный,