"Виталий Смертин. Не забывай о сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

молдавизолит намотался на палочку.
Зато рядом оказался другой, уже известный нам, но не Кеше и Гоге.
Огромные отпечатки птичьих лап рядом с трупами озадачили следователей, но
потом всех успокоила версия, что следы поддельные, что это всего лишь
хулиганская выходка оставшихся собутыльников.
Старшего сержанта Дронова по кличке Дрын вместе с ещё двумя "дедами"
арестовали за день до дембеля. Никакого отношения к описываемым событиям они
не имели, но начиналась "зачистка", потому каждый из них получил по пять лет
"за организацию и содержание притона". На всякий случай. Вдруг Кропотов
что-то не договорил, а то и просто забыл. Приговор гарантировал отсутствие
информационной волны, которую под водочку гонят дембеля на гражданке, - ведь
совсем недавно обнаружили, что куски информации могут слипаться в
пространстве и времени, создавая целостную картину. Могущественное ведомство
Заточного стремилось не только заполучить эту картину первым, но и закрепить
за собой монопольное право на её использование.

Г л а в а 7
Подслеповатые саманные хатки, серый штахетник, узкие улочки со следами
тележных колёс, из которых гуси пьют воду. Это была не та Одесса, с её
надменными особняками ХIХ века и горделивыми новостроями над шеренгами
каштанов. Даже на месте Потёмкинской лестницы Максим нашёл лишь расшатанные
известняковые ступеньки шириной в два метра, которые торчали из травы, как
надгробья на древнем кладбище.
Лестница привела его к одноэтажному просторному бараку, который здесь
назывался морским вокзалом. Из-за его плоской крыши торчала труба
пришвартовавшегося парохода, которая отравляла воздух и синеву моря чёрными
клубами дыма. Многолетняя копоть въелась причудливыми пятнами в позеленевший
ракушечник на стенах, отчего вокзал, уродливый сам по себе, выглядел просто
отвратительным. По-видимому, у ингруннцев, в отличие от настоящих одесситов,
совсем плохо было с чувством прекрасного.
Но даже на таком некрасивом вокзале функционировал вполне приличный
буфет - по земным советским меркам. В нём было относительно чисто,
продавщица на удивление быстро обслуживала многочисленных посетителей, и
люди расходились к столикам, унося от прилавка блюдечки с винегретом,
жареной рыбой и аппетитными золотистыми ломтями хлеба - толсто нарезанными,
без каких-либо претензий на изысканность. Взгляд Максима остановился на
деревянных палочках с шашлыком, но его отпугнула табличка: "Шашлик
крокодилячий. 1.20". Есть крокодилов ему ещё не приходилось, но и не тянуло
даже попробовать. Да и дороговато было, не известно, когда снова удастся
подзаработать. Из Теслиных пятидесяти гривен оставалось сорок девять с
копейками - съел на Дерибасовской два пирожка с чем-то, похожим на капусту,
и запил стаканом кисловатого морса. Купил себе кепку - за несколько часов он
не встретил ни одного простоволосого, на него с недоумением оглядывались.
Максим взял порцию жареной рыбы, большую глиняную кружку пива,- никаких
других напитков в буфете не предлагалось, медную ложку из углубления в
стойке. Вилок вообще не было.
- Хлеб давать?
- Давать. Два ломтика.
- За второй платить надо - пять копеек!
- Заплачу, не проблема.