"Виталий Смертин. Не забывай о сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

"буйвол"? Я ведь не Эйнштейн, и не Леонардо, и уж никак не Иисус Христос.
Может, в учителя отпустите? Наверное, там моё место и есть.
- Не получится. "Проехали!" - как говорят твои приятели. И ты,
действительно, пока что ничего не можешь, но это исправимо. Большинство
людей даже не подозревает, какая сила в них спрятана. Я говорила, что
человек подобен Богу, но нельзя ребёнку доверять, скажем, гранату - и сам
погибнет, и другие пострадают. Придётся тебе взрослеть ускоренными темпами.
Цени - это великий дар, ты за несколько лет пройдёшь путь тысячелетий. Не
оступись, иначе снова будешь обезьяной в мундире.
Что за обезьяна, он не понял. Кали тряхнула скипетром, и всё
погрузилось в кромешную тьму.
Максим ощутил, как в каждой его клеточке нарастает звук, величественный
и мелодичный. Даже блокированное Кали сознание еле выносило боль и радость
льющейся гармонии, и Максим взорвался, разлетаясь в ночь бесконечности
мириадами галактик. Великое Ничто заполнялось мирами, которые сплетались в
сотнях измерений. Рождались и умирали туманности, звезды и планеты. И за
всем этим чувствовалась воля Создателя, сверхразумного и всемогущего.
На разлитое в пустоте сознание Максима начала надвигаться одна из
спиральных галактик, а через мгновение перед ним высветилась холодная жёлтая
звезда с девятью планетами, причём кто-то невидимый обозначил пунктиром их
орбиты. Третья планета замигала голубым огоньком, и сознание Максима
перенеслось к ней. Снова калейдоскоп стихий, рождения и смерти океанов и
континентов. Перед ним проходили стертые из памяти человечества расы и
народы...
Он обтёсывал каменную статую на будущем острове Пасхи, и статуя не была
гигантской, а лишь копировала его собственный рост... Летел на огнедышащей
вимане над плоскогорьем Наска... Заканчивал монтаж оборудования возле
Кристалла, который задуман был как совершеннейшее оружие, но стал
детонатором для начала агонии Атлантиды...
Он же - питекактроп в генеральском мундире - вожак стаи пещерных людей.
("Ага, вот оно что", - тупо вставил в видение "наблюдатель")... Он же -
полинезийский воин в юбочке и нагруднике из черепаховых пластин, могучий и
весело смеющийся, в правой руке - копье, а на согнутой левой - голая
красотка, млеющая от счастья... Чёрное пятно вычеркнутого из Книги жизни -
на мгновение оно растаяло, и на Максима глянули раскосые, безжалостные глаза
Протониндзи, суперубийцы... Грустное лицо над воротником с воланчиками -
ученик великого Леонардо, запутавшийся и предавший Учителя, самоубийца. И
расплата за самоубийство - красавица-шинкарка из Бережан, повешенная пьяными
жовнирами на старой иве под Лесниками... Он теперешний - скуластый,
улыбающийся, с неизменной дымящейся сигаретой...
Кармические нити от его воплощений тянулись к тысячам других людей,
причины и следствия скручивали их в тугие узлы, и не было на них героя с
мечом, а был лишь студент Максим Курило, который был слеп и прозрел - с
помощью той, что явилась в образе Кали.
Снова возник ворон-воробышек, оттолкнул "наблюдателя" и, как в гнезде,
начал поудобнее устраиваться в голове Максима.
- Ну вот, значит, разъяснила всё. Анекдот про Танечку-отличницу
помнишь? С тобой за той же "методой" поработали: ошеломили, озадачили,
перешли к объяснению нового материала!
- Что-о? Не кощунствуй! - Кали явно не замечала ворона, но коварная