"Лиза Джейн Смит. Сумерки ("Дневники вампира" #5) " - читать интересную книгу автора

если Стефан считает, что он всего лишь мышь, значит он и есть мышь. Конец
дискуссии.
Раньше Дамон чувствовал себя сильным и опасным, как извергающийся
вулкан Везувий. Теперь он вдруг почувствовал себя так, словно стоял возле
Везувия, и гора яростно грохотала. Ого! Он действительно чувствовал страх,
просто находясь так близко к Стефану.
Он призвал на помощь все имеющиеся у него способности, мысленно
заковывая себя в лед, и надеялся что, по крайней мере, спокойное дыхание
придаст уверенности его ответу.
- Я пойду. Увидимся позже - надеюсь, те смертные еще не умерли.
Как только они разошлись, Стефан мысленно направил к нему осуждающие
слова - не болезненный выговор, как когда он отбросил Дамона к дереву, а
обычное убеждение, в каждом слове которого он ясно выразил свое отношение к
брату.
Дамон же, удаляясь, послал Стефану последнее сообщение:
"Я не понимаю, - подумал он невинно, - Что неправильного в том, что я
сказал, что надеюсь на то, что те смертные еще живы? Знаешь, я был в
магазине почтовых открыток, - он не упомянул, что пришел туда не за
открытками, а за молоденькими кассиршами, - и в них есть надписи, типа
"Надеюсь, у вас все в порядке" и "Соболезную", и это, вероятно, означает,
что ранее посланная открытка была недостаточно эмоциональна.
Так что же неправильного в выражении "Надеюсь, они не умерли"?"
Стефан даже не потрудился ответить. Но Дамон послал вникуда быструю и
ослепительную улыбку, когда сел в Порше и отправился к пансионату.
Он потянул за собой бельевую веревку, которой была привязана парящая
над ним Елена. Она балансировала в воздухе - ее ночная рубашка раздувалась
прямо над головой Бонни - или точнее, над тем местом, где должна была быть
голова Бонни. Бонни всегда была маленькой, но из-за этой замораживающей
болезни она еще и свернулась калачиком. Елена практически могла сидеть на
ней.
"Привет, принцесса. Выглядишь великолепно, как всегда. Да я и сам
неплохо выгляжу."
Это было одно из худших приветствий в его жизни, подумал он уныло. Но
он почему-то не чувствовал себя собой. Изменения Стефана поразили его - вот
что идет совсем не так, решил он.
- Да... мон.
Дамон вздрогнул. Голос Елены был тихий и нерешительный... и абсолютно
прекрасный: стекающая каплями сладость, мед, вытекающий прямо из пчелиных
сот. Он был уверен, что ее голос стал ниже, чем до превращения, и что она
стала произносить слова действительно медленнее. Вампиру это напоминало
сладкое "кап-кап" из только что вскрытой человеческой вены.
- Да, ангел? Я называл тебя "ангелом" раньше? Если нет, то это было
просто упущение с моей стороны.
И когда он сказал это, он понял, что в ее голосе присутствовал еще
один компонент, который он не учел раньше: чистота. Пронзительная чистота
ангела или херувима. Это должно было отвлечь его, но это наоборот напомнило
ему, что Елена была тем, кого следует принимать всерьез, и никогда не
относиться легкомысленно.
"Я относился бы к тебе серьезно, или легкомысленно, или как бы ты
только не захотела, - подумал Дамон, - если бы ты не была так зациклена на