"Всеволод Слукин, Евгений Карташев. Вас зовут 'Четверть третьего'?" - читать интересную книгу автора

да и ударились вы сильно, ведь машина шла быстро. Нужно полежать. А потом
начнем опыты.
Я опять представил себя в новом костюме, белоснежной рубашке, с
сигарой, хорошей сигарой, за рулем машины, хотя бы "Опеля", как у
профессора. И промолчал. Да еще начал себя убеждать, что такие случайности,
как с той белой мышью, бывают везде. Волков бояться - в лес не ходить! И
все такое!
Вот вам пример, что делают деньги с человеком!
Только вчера я готов был раздавить этого мышиного профессора.
А сегодня... Сегодня опять сам лезу под нож. Опять продаюсь. Вот тебе
и ушел. И от бабушки ушел и от дедушки ушел...
А лиса, то бишь господин профессор, меня - Ам! - и съела.

6. АЛЬФА-РИТМЫ... АЛЬФА-РИТМЫ...
(рассказывает, профессор Оттокар Шиндхельм)

Опыты мы начали через семь дней после выздоровления Никифорова. Неделю
я дал ему отдохнуть и немного привыкнуть к своему положению. Он осваивался
с лабораторией, наблюдал за опытами с белыми мышами и шимпанзе. Опыты с
животными проходили блестяще, и Иван в конце концов успокоился. Для
большего эффекта я сам сел в кресло и показал Никифорову, как снимают
электроэнцефалограмму. Альфа-ритм великолепно выделялся на линии записи
всплесками одинаковой амплитуды и имел классическую частоту 10 герц.
Если говорить начистоту, то меня беспокоило одно обстоятельство: я
знал, что рефлекс времени у человека и у животных различен. Итальянцы
делали опыт с людьми и животными: поместили людей и петухов в абсолютно
темную пещеру. Оказалось, что животные сохранили свой обычный жизненный
ритм, а люди через неделю полностью потеряли чувство времени.
Полетели дни, как говорят, "серой", будничной работы. Нельзя сказать,
чтобы эти дни были уж такими беспросветно-серыми. Нет, все-таки что-то у
нас получалось. Правда, это "что-то" было столь малым, что на первый взгляд
казалось, будто мы топчемся на месте.
Но вам нужно было набрать как можно больше фактов. Ничего не поделаешь
- статистика. Статистика - великая вещь! Все в мире подчиняется законам
статистики, законам вероятности. Например, я могу сказать, что существует,
хотя, правда, неизмеримо малая, вероятность того, что здесь у нас, в
спокойном в сейсмическом отношении районе вдруг произойдет землетрясение, и
мы с вами полетим в преисподнюю. Но это, конечно, шутка. Пугаться вам
нечего. Да не вздумайте дать в вашем журнале статью с названием "Профессор
Шиндхельм предсказывает землетрясение в центре Европы".
Я говорил только о вероятности. Так вот, нам было необходимо накопить
как можно больше наблюдений, чтобы на основании всей этой работы перейти к
выработке "рефлекса времени". Мой Иван окончательно успокоился. Он приходил
утром в лабораторию, садился в кресло на платформе, сам закрывал
экранирующую сетку и надевал шлем с электродами. По вечерам мы подолгу
сидели в моей домашней лаборатории.
Я рассказывал Никифорову о всяких премудростях нашей работы.
Мне казалось, что он усваивал все очень хорошо. Просто превосходно. Я
не мог не радоваться, глядя на него. Временами на Ивана что-то нападало, он
мрачнел и просил прекратить эксперименты. На время, конечно. Потом его