"Всеволод Слукин, Евгений Карташев. Смех по дороге в Атлантик" - читать интересную книгу автора

- Я не отговариваю вас от затеи пройти пешком эти длинные километры, -
продолжал Ладников, - но возьмите хотя бы лучемет. И питья на дорогу.
Мосенин стоял не оборачиваясь. Ладников стал что-то вытаскивать из-за
своего сиденья и добавил наставительно, будто обращался к маленькому
мальчику, которому дают в первый раз включить электрический фонарик:
- Да не балуйте вы лучами, берегите разрядник...
- Я... Да как вы... Вам известно, что я... Мне не четыре года... Вы
позволяете себе...
Мосенин подскочил к машине и, тыча ладонями в грудь Ладникова,
захлебывался словами Упоминание о бронтах, а может быть, последнее
напутствие Ладникова подорвали его решимость. Может быть, он просто
"перегорел", поборов свои колебания. Казалось, какая-то замкнувшаяся в
глубинах мозга цепь разорвалась...
- Я! Мы-ы! Вы-ы!.. - передразнил Ладников. - Ну садитесь! Глупости
разрешаю только на той стороне. Ясно?
Замолчавший Мосенин стоял перед Ладниковым, глядя на него зло и ошалело.
- Вы знаете Закон Чужого Неба? - спросил Ладников уже спокойно и холодно.
- Знаете? Это старая и нехитрая штука. Если безопасность большинства под
угрозой...
- Знаю, - буркнул Мосенин и угрюмо полез в машину.
"Ничего ты не знаешь!" - подумал Ладников, пиная пятнистое колесо турбика.
В Знаке не было ничего необычного. Толстый столб в круглым красным щитом
- такие ставились на улицах городов и ограничивали движение транспорта. В
центре щита белели две крутые дуги, составленные из четких, аккуратно
нарисованных квадратиков, прямоугольников и треугольников. Дуги
располагались вогнутостью к вогнутости и чуть соприкасались концами. Это
изображение могло означать только одно - белозубый рот, широко раскрытый в
неистовом хохоте.
Обелиски - две просвечивающие в ребрах стрелы - стояли поодаль - Один
увековечил память трех первопроходцев, второй - целого отряда свайщиков.
После этого второго случая была найдена защита, и все турбики стали снабжать
программами.
Машина тихо ползла к границе. Ладников смотрел на Знак. Он отдал
управление автомату и ждал, когда сработает пускатель программы. Никто,
кроме него, не знает, что узенькая желтая полоска на столбе - это тот самый
излучатель, который приведет в действие защиту. "Ничего больше не скажу, -
думал Ладников, - я и так им слишком много рассказал. На свою шею... Надо
было три слова из инструкции - и точка. Даже Риль трухнул. "Почему нельзя
лететь ракетой?.." А сам ты, между прочим, когда ехал здесь впервые,
оставался немым и глухим? Тоже тогда закидывал вопросики насчет других
дорожек или что-то в этом роде... Грешник-праведник..." Ладников глянул в
окошечко обзора: как там, сзади? Риль, наморщив лоб, с интересом разглядывал
Знак. Мосенин часто глотал слюну и нервно шевелил пальцами, держась обеими
руками за противоаварийную скобу.
"Как он мог отключиться, не представляю, - подумал Ладников, - что же он
там, в Гималаях, притворялся, что ли? Ведь нарочно смелым не станешь...
Мосенина надо как-то успокоить, а то он, пожалуй, и программу мимо ушей... А
Гурген?" Ладников скосил глаза на соседа, который словно бы и не обращал
особого внимания на то, что проплывало за стеклом. Вот Гурген, порывшись в
кармане, сунул в рот конфету и стал сосредоточенно жевать. "А вдруг сейчас