"Леонид Словин. Жесткий ночной тариф (Бронированные жилеты) ("Игумнов" #1)" - читать интересную книгу автора Лицо хозяина кабинета показалось ему знакомым:
"Могли десятки раз встретиться на вокзале..." - Слушаю,- сказал смежник. - Вообще-то я хотел видеть майора Козлова. - Он еще в отъезде. А в чем дело? После объяснений с Исчурковым, а потом со Скубилиным Игумнов ничего не терял. - У меня пропали документы. Я хотел кое-что выяснить. - Что именно? - Я связываю пропажу с тем, что мне сказал Козлов. Есть свидетель, который слышал. - Что конкретно? - Козлов сказал, что давно уже наблюдает за мной. - Перестаньте! Вы его неправильно поняли. - Я оперативник. Он намекнул на то, что я укрываю преступления. А сегодня у меня выкрали бумаги. - Секретные? - уточнил смежник. - Незарегистрированные - и в том числе об исчезновении двух женщин - Старковой и Зубрун. - То есть бумаги об укрытых преступлениях? - Да. - Вы понимаете, как закон обязывает меня поступить после такого признания... Игумнов решил идти до конца. Комитетчик не вызвал у него неприязни. - Будто Комитет государственной безопасности не знает такой мелочи, что - К нам поступают другие сведения. Некоторые недобросовестные сотрудники милиции завышают процент раскрываемости... - Не кажется вам, что этих некоторых слишком много? - Кажется. Чем я конкретно могу помочь? - Бог с ними - с другими бумагами. Там два заявления об исчезновении женщин, но теперь почти точно известно, что они убиты. Тот, в чьих руках заявления, сейчас скрывает убийства. По ним и предварительного дела нельзя заводить! Это, как по сообщениям об оружии или о готовящемся теракте, надо сразу в работу. Вы знаете! - Знаю. И, по-вашему, Комитету государственной безопасности на транспорте больше нечем заниматься, как милицейскими бумагами?.. Все это была туфта: он не мог и не хотел говорить с Игумновым откровенно. - Сейчас мы проводим кампанию за то, чтобы люди, обнаружившие в вагонах или на станциях бесхозные вещи, немедленно информировали... "Что нам в действительности известно о них? - подумал Игумнов. - Даже я, начальник розыска, не знаю, чем они на самом деле занимаются. Точно, что они тотально за нами следят? Знают о всех наших разговорах, даже о том, о чем мы беседуем с глазу на глаз, у себя дома, при включенных радио и телевизорах? Ведут на каждого списки, досье?" Ему представилась минута, чтобы глотнуть воздуха и осмотреться. Маленький кабинет, еще меньше игумновского. Без излишеств. Настольный календарь. Несколько портретов Железного Феликса, в том числе выжженный самоучкой на куске фанеры. На вешалке, сбоку, висела обычная |
|
|