"Леонид Словин. Жесткий ночной тариф (Бронированные жилеты) ("Игумнов" #1)" - читать интересную книгу автора

Лицо хозяина кабинета показалось ему знакомым:
"Могли десятки раз встретиться на вокзале..."
- Слушаю,- сказал смежник.
- Вообще-то я хотел видеть майора Козлова.
- Он еще в отъезде. А в чем дело?
После объяснений с Исчурковым, а потом со Скубилиным Игумнов ничего не
терял.
- У меня пропали документы. Я хотел кое-что выяснить.
- Что именно?
- Я связываю пропажу с тем, что мне сказал Козлов. Есть свидетель,
который слышал.
- Что конкретно?
- Козлов сказал, что давно уже наблюдает за мной.
- Перестаньте! Вы его неправильно поняли.
- Я оперативник. Он намекнул на то, что я укрываю преступления. А
сегодня у меня выкрали бумаги.
- Секретные? - уточнил смежник.
- Незарегистрированные - и в том числе об исчезновении двух женщин -
Старковой и Зубрун.
- То есть бумаги об укрытых преступлениях?
- Да.
- Вы понимаете, как закон обязывает меня поступить после такого
признания...
Игумнов решил идти до конца. Комитетчик не вызвал у него неприязни.
- Будто Комитет государственной безопасности не знает такой мелочи, что
милицейская статистика фальсифицирована!
- К нам поступают другие сведения. Некоторые недобросовестные
сотрудники милиции завышают процент раскрываемости...
- Не кажется вам, что этих некоторых слишком много?
- Кажется. Чем я конкретно могу помочь?
- Бог с ними - с другими бумагами. Там два заявления об исчезновении
женщин, но теперь почти точно известно, что они убиты. Тот, в чьих руках
заявления, сейчас скрывает убийства. По ним и предварительного дела нельзя
заводить! Это, как по сообщениям об оружии или о готовящемся теракте, надо
сразу в работу. Вы знаете!
- Знаю. И, по-вашему, Комитету государственной безопасности на
транспорте больше нечем заниматься, как милицейскими бумагами?..
Все это была туфта: он не мог и не хотел говорить с Игумновым
откровенно.
- Сейчас мы проводим кампанию за то, чтобы люди, обнаружившие в вагонах
или на станциях бесхозные вещи, немедленно информировали...
"Что нам в действительности известно о них? - подумал Игумнов. - Даже
я, начальник розыска, не знаю, чем они на самом деле занимаются. Точно, что
они тотально за нами следят? Знают о всех наших разговорах, даже о том, о
чем мы беседуем с глазу на глаз, у себя дома, при включенных радио и
телевизорах? Ведут на каждого списки, досье?"
Ему представилась минута, чтобы глотнуть воздуха и осмотреться.
Маленький кабинет, еще меньше игумновского. Без излишеств. Настольный
календарь. Несколько портретов Железного Феликса, в том числе выжженный
самоучкой на куске фанеры. На вешалке, сбоку, висела обычная