"Леонид Словин. Жесткий ночной тариф (Бронированные жилеты) ("Игумнов" #1)" - читать интересную книгу автора - Вечер. Сейчас на линии.
- Дай команду, чтобы его искали в аэропорту. - Опять звонил Исчурков... - Сегодня не говори мне об этом... Его перебил зуммер дежурной части. - Звонили из аэропорта. Просили срочно связаться с их начальником розыска. С Желтовым. Игумнов набрал номер. - Есть новости? - Да... Я нашел милиционера, который забрал кольцо у Неудобнова. - Признался? - Кольцо у меня. - И отец Мылиной еще здесь! Аэрофлот должен ему сообщить, почему его дочь прилетела другим рейсом... Желтов как-то странно помолчал. - Понимаешь, Игумнов, кольцо не годится. Оно металлическое! Незолотое. Неудобнов прихвастнул в камере. Слышишь? Игумнов выругался. Народ в электричке ехал все больше молчаливый, тихий. Было довольно-таки скучновато. Мишка Неудобнов сел на конечной станции. В Ступине. Несколько раз, раздвигая толпу, выходил в тамбур курить. Чувствовал он себя в форме - здоровым и сильным. Место его было у окна - никто не пытался занять. В Ступине, у магазина, неприятностей отдал три огненно-красные гвоздики. Неудобнов решил отвезти их жене Бетина: "Чтобы не лаялась, когда приду... "Ходишь пьяный, не работаешь - Игорька сбиваешь!" Да, он сам кого хочешь собьет, Игорек! Тоже два раза судимый!" Гвоздики Неудобнов попросил подержать молоденькую телку напротив: - А то до Нижних Котлов обязательно сломаю. Любимой жене везу. В больницу... Все промолчали. - А вы все мужей ругаете!.. Становилось тоскливо, никто из знакомых не попадался. Телка оказалась совсем молоденькой, глупой. Болтать с ней было неинтересно и не о чем. Впереди на лавке сидела старушка. Маленькая, морщинистая, напоминала обезьянку. Неудобнов заговорил с ней. - Наверное, к всенощной едешь? В Бога веришь, бабка? - А как же? - Старушка перепугалась. Господа или заговорившего с ней беспутного Неудобнова? - Святая вера! - заговорил авторитетно.- Как же без того? Грех ведь! - Другие сидевшие в купе старательно отворачивались или делали вид, что дремлют.- Без Бога нельзя! Проехали Белые Столбы. Вечерело. Народ все прибывал. Электричка была переполнена - в тамбурах, в проходах стояли. От нечего делать стал вспоминать события последних недель, но так, чтобы ничего не зацепить из того. |
|
|